– Один миллион американских долларов, – оглашал он, листая чеки. – Ещё один миллион американских долларов, полмиллиона, триста…
Дальнейшие чеки он озвучивать не стал, лишь пробежался по ним глазами и под конец озвучил результат:
– Итого получается семь с половиной миллионов американских долларов за вас всех, правильно?
– Да, – кивнул Вудс. – Семь с половиной миллионов.
– Хорошо. Сколько вас человек?
Ответ последовал после минуты пересчёта. От лица экипажа опять отвечал Вудс:
– Двадцать человек.
– Семь с половиной миллионов на двадцать человек, получается… триста семьдесят пять тысяч американских долларов за каждого.
Высчитал нужную сумму пират за считанные секунды, затем повернулся к своей команде и крикнул:
– Сантьяго! Сантьяго, будь добр, принеси мне наш мусорный мешок!
Спустя пару минут рослый смуглый парень, тот самый, который стоял за пулемётом, притащил с пиратского судна требуемый мешок, грязный и увесистый. Он небрежно бросил его к ногам своего бледного товарища и встал чуть поодаль, наблюдая за происходящим не без улыбки. Взяв мешок в руки, пират стал вытаскивать плотные пачки купюр, перетянутые банковскими лентами. Среди них были и широкие британские банкноты, и цветастые корешки длинных австралийских долларов, и мутно-зелёные американские. Внешний вид этих денег был несколько неподобающий: купюры влажные и испачканные, будто на них высыпали содержимое пепельницы и залили всё это помоями. Вытащив нужное количество пачек, пират отряхнул их от мелкой липкой грязи, забрызгав при этом палубу, ещё раз пересчитал и вручил Вудсу, прижав деньги к его чистому пиджаку.
– Вот, держи, – хлопнул пират ладонью по деньгам. – Тут чуть больше, чем ты просишь. Но если хочешь, сдачу ты можешь вернуть. Прости за нетоварный вид, они промокли в бензине, пока ждали тебя. Сойдёт же? Это та цена, которую вы сообща назначили за каждого из вас. Но покупаю я только твою жизнь и свободу. Теперь ты – моя частная собственность.
Джонатан побледнел. Он хотел, было, что-то сказать, но пират вновь заговорил:
– Что такое? Тебе мало? Да ну, брось, не хочешь же ты сказать, что твоя жизнь ценится больше, чем жизнь кого-либо из присутствующих?
Такого поворота Вудс явно не ожидал. Конечно, он оценивал свою жизнь куда дороже, чем жизни людей, которых даже не знал, но заявить об этом во всеуслышание даже перед лицом опасности не решился.
– Вы же это не серьёзно? – пытаясь сохранять достоинство, спросил Джонатан.
– С чего ты взял? Вполне серьёзно. Сейчас ты переберёшься на наш борт и отправишься в путешествие в компании замечательных джентльменов. Чем ты недоволен? У тебя же на руках