– Я только хотел сказать, что с сегодняшнего дня мы не будем делать то, что наскучило тебе.
Рой положил руку Колину на плечо и слегка сжал его.
– Колин, друг я тебе или нет?
– Конечно, друг.
– Настоящий друг должен всегда быть рядом, даже если ты делаешь что-то, что ему неинтересно или не нравится. Я хочу сказать, что я могу рассчитывать, что ты всегда будешь делать то, что мне нравится, или что мы вместе будем делать то, что нравится нам обоим?
– Но нам нравятся одинаковые вещи, – ответил Колин. – У нас одни интересы. – Он вдруг испугался, что Рой осознает, какие они оба разные, и уйдет, и оставит Колина одного.
– Не всегда. Ты любишь фильмы ужасов, я же не смотрю никогда эту чепуху.
– Ну хорошо, только это одно…
– Есть и другие. Но дело не в этом. Если ты мой приятель, ты будешь делать то, что мне нравится, даже если тебя это совсем не устраивает. Так же и я.
– Не совсем так, – ответил Колин. – Просто мне нравится делать все, что ты придумываешь.
– Ну-ну. Но придет время, когда тебе не захочется делать что-то, что важно для меня, но ты будешь делать это, потому что мы друзья.
– Не могу представить что.
– Подожди. Увидишь. Рано или поздно, дружище, время придет.
Багрянец неоновой вывески «Пинбол Пит» отражался в глазах Роя, придавая им странный и немного устрашающий вид. Колину они напоминали глаза вампиров: тусклые, красные, жестокие – как два окна души, испорченные постоянным удовлетворением неестественных страстей. (Но у Колина подобное ощущение возникало и каждый раз, когда он видел глаза мистера Аркина, а мистер Аркин был хозяином соседней бакалейной лавки, и самой его неестественной страстью была любовь к рюмочке, а красные глаза всего-навсего свидетельствовали о постоянном пьянстве.)
– Но мне не нравится, что тебе скучно то, что делаю я…
– Мне скучно? Расслабься! Я совсем не против сходить в «Пит», если тебе это нравится. Вспомни, что я сказал о тех девчонках. Они все время будут околачиваться около тебя. Иногда они случайно заденут тебя своей мягкой маленькой задницей или так же случайно коснутся грудью твоей руки. Но никогда ты не сможешь с ними по-настоящему развлечься. Их мечты о длинной-длинной ночи ограничиваются тайными свиданиями на скамейке, спрятанной в тени деревьев, да поцелуями украдкой.
Мечты Колина о длинной-длинной ночи были такие же. Он часто думал о возможности рая на земле, но никогда не рассказывал об этом Рою.
Они вышли с велосипедами на аллею.
Прежде чем Рой успел вскочить на велосипед и тронуться, Колин как-то напряженно спросил:
– Рой, а почему – я?
– Что – ты?
– Почему ты хочешь дружить именно со мной?
– А почему я не могу дружить с тобой?
– С человеком, который ничего из себя не представляет.
– А кто тебе сказал, что ты ничего из себя не представляешь?
– Я.
– Почему это ты так решил?
– Не знаю. Я думал об этом весь последний месяц.
– О чем ты думал?