Оказалось, что снаружи их ждет работа. Самая черная и тяжелая. Лагерь, где они находились, явно рос и развивался. Появлялись новые здания – домики пирамидальной формы, в каждом поселялось по десять вооруженных жингконцев. Серега сделал для себя вывод, что этот лагерь – часть какой-то системы. Было здесь две машины, с виду вроде как джип, но двигатели расположены сзади, а салон – спереди. Никакого тяжелого вооружения, только несколько каких-то нацеленных в небо турелей с трубами – судя по всему, направляющими для ракет. Были катера – широкие, вместительные машины с короткими и очень широкими крыльями, были «птицелёты» – как, не задумываясь, окрестил их про себя Серёга за то, что те в полёте махали крыльями на манер птиц.
Лагерь предстояло окружить окопами, и именно эта работа и легла на плечи Сереги и Кигаса. Работа начиналась с рассветом, заканчивалась вечером, когда диск местного солнца касался горизонта.
Солнце звалось Белува, желтая луна носила имя Таена, белая – Гейдеир.
Мало-помалу Серега начал понимать язык. Через месяц он уже неплохо объяснялся Кигасом. Они сдружились, но, несмотря на это, Серега по-прежнему делал вид, что ничего не помнит. Его расчет был прост: рассказ о другой планете точно уверит селлестийского военного в безумии Дементьева.
Атаги в потерю памяти явно верил и с увлечением показывал Сереге новый для того мир.
Кигас много рассказывал о себе. О своем городе под названием Канис, откуда был родом.
Собрат по плену носил звание глайнес и был командиром подразделения десанта, что называлось арсиан, оно было чем-то вроде земного взвода. Четыре арсиана образовывали милуну, и Кигас командовал первым из них, осуществлявшим силовую разведку.
Так Атаги и оказался здесь, где по сводкам никаких войск не должно быть.
Как понял Серега, этот остров под названием Ситай вместе с остальными принадлежал к некой договорной зоне, образованной после войны десятилетней давности. В чём была суть этой войны, Сереге понять так и не удалось. Ситай был частью архипелага, целой цепочки островов, объединённых названием Жингкон.
Но зато он понял одно: на этой чужой планете под названием Эмиадия для него найдется местечко.
Через полтора месяца по счету Сереги он, наконец, начал более-менее сносно объясняться с Кигасом. Их одежда быстро пришла в негодность, Жингконцы снабдили их сразу несколькими комплектами застиранной и кое-как заштопанной формы, которую явно до этого намеревались выбросить. Относились к ним более-менее сносно – работают, мол, и ладно, лишь бы хорошо работали…. Ни побоев, ни унижений – скорее, полное отсутствие какого-либо внимания. Было похоже, что они не интересовали никого, кроме приставленного к ним вояки, который их кормил и заодно присматривал, чтоб не отлынивали и не пытались сбежать. Ствол короткого автомата, постоянно направленного в их сторону, красноречивее всего говорил