Он осмотрелся по сторонам. Рядом лежала свёрнутая тюком одежда, в которой угадывался камуфляж – выцветший, застиранный, изношенный. Тут же стояли стоптанные ботинки.
– Ничего… – подбодрил он сам себя, посмотрев на свою зимнюю обувь, – Хуже, чем дома, быть уже не может.
Его взгляд упал на спящего.
– Узнаем.… Всё узнаем. Если не прибьют нафиг.… Хотя какой им смысл? Раз не убили сразу, значит, решили, что я им пригожусь. А вояка этот мне с языком поможет, – вслух поразмыслил он.
И внезапно стало легко. Проблемы решились сами собой: ведь он мертв для земли. Но всё-таки остался жив.
Серега растоптал окурок, вытащил ноги из ботинок и погрузился в раздумья. Думал то об одном, то о другом. Мысли скакали, не желали выстраиваться в хоть какой-нибудь порядок.
Сколько он просидел так, он не знал. От размышлений его оторвал шум наверху. Дементьев проследил, как откинулась решетка. Вниз сначала уставились три ствола этих самых странных автоматов: два из них смотрели на проснувшегося от шума вояку и лишь один был направлен на Серегу. Это красноречивее всего говорило о том, что хозяева этих мест хорошо представляют, кого из пленников следует опасаться больше. В яму сбросили мешок. Затем решетку закрыли. Шаги стихли, а вот собрат Серёги по сидению в яме резко проснулся и поднял голову, быстро окинул взглядом всё вокруг и неторопливо сел.
– Как спалось? – спросил Серёга не надеясь особо на ответ. Вряд ли этот необычный военный говорит по-русски. Даже на английском пробовать не имеет смысла – всё-таки это не Земля, и земные языки вряд ли здесь кому-либо знакомы.
Вояка, кряхтя, поднялся и подошел к мешку. Вынул оттуда прозрачную бутылку в форме конуса, сделанную явно не из стекла. Выдернул пробку, сделал несколько жадных, больших глотков. Утер рот, довольно крякнул и протянул Сереге.
Дементьев взял и начал вертеть её в руках, разглядывая. На ощупь она чем-то напоминала пластмассу. Материал был непрозрачный, на постукивание отозвался глухим звуком. Серега взял её за горлышко и сделал пару глотков.
Вода. С непривычным привкусом, но всё-таки это была вода. Уже отнимая бутылку ото рта, Серега увидел обращенный на него удивленный взгляд вояки. Тот смотрел с плохо скрываемым любопытством.
И было отчего. Ведь Серега впервые видел бутылку. Вояке, наверное, доводилось видеть всякое, но чтобы привычную для него посуду изучали так, будто видят впервые…
Дементьев же не придал этому внимания. Сидел и спокойно смотрел на своего соседа. Пусть думает что хочет. Это Сереге только на руку.
– Кигас Атаги, – сказал воин, положив руку на грудь, и выразительно посмотрел на Дементьева.
«Имя своё назвал» – догадался Серега
– Серега. Дементьев, – повторил жест наш герой.
Атаги (или Кигас?) сделал странный жест – коснулся пальцами лба. И снова удивился, видя, что его не понимают.
– Селлестия, –