II
Когда Ньето высказывал свою точку зрения на похороны, Мигеля Фернандеса в кабинете не было. Не выносивший сигарного дыма мэр строго-настрого запрещал курить в помещении, и Мигель был вынужден время от времени выскакивать на просторный, огороженный свежевыкрашенными балясинами балкон. С начала совещания он делал это уже в четвёртый раз. И не только потому, что хотел курить, а потому, что его сильно раздражали тупые ублюдки, пыжившиеся там, в тиши кабинета, в своих просторных креслах.
Кроме Ньето, разумеется.
«Единственный мужик в городе, кроме меня», – в который раз подумал о начальнике полиции Мигель и, облокотившись о балконное ограждение и попыхивая сигарой, отдался любимому в последнее время занятию – грёзам о маленьком гринго.
«Мы с тобой в Голливуде. Идём по красной дорожке, ты артист, ещё юный, но уже сыгравший свою главную роль, я, разумеется, твой агент, тебя выдвинули на „Оскар“, ты машешь рукой восторженным фанатам, они в ответ рвут полицейское оцепление. Я даю интервью, журналисты беспрерывно снимают нас на камеры, вокруг нас – дюжина громадных ниггеров-охранников. Ты бросаешь на меня мимолётный взгляд и в ответ ловишь мой, полный любви к тебе».
Вновь, как часто в последнее время, пришла мысль о похищении – и вновь не обрадовала его. Похищение маленького гринго с целью совместного проживания автоматически ставило целый ряд неотложных и весьма хлопотных проблем, к решению которых Мигель, по крайней мере пока, был не готов.
«Это же не гражданский активист, чтобы тихо убрать его и забыть», – думал он, понимая, что решения лучше, чем классическое усыновление, нет и вряд ли будет.
– Прикончишь Гонсало – и всё, – шепнул ему Ньето, когда Мигель в очередном разговоре поделился с ним своими переживаниями.
– А вместе с ним и Инеситу, – усмехнулся Мигель.
– Конечно, – не раздумывая, сказал Ньето. – Какие проблемы, парень?
– И правда! Что за проблемы?! – саркастически сказал Мигель. – Муж и жена гибнут, ну да, в автомобильной аварии, но тем не менее гибнут, а какой-то Мигель Фернандес тут же предъявляет права на американского белого ребёнка. А если гринго пронюхают? А дон Гаэль?! И у Гуттьересов, кстати, есть дочь.
– Ты удивляешь меня, Мигель, – заметил Ньето. – Во-первых, с гринго всегда можно будет договориться. Во-вторых, с дочкой тоже можно будет