– Только я могу знать, доказуемо ли их преступление или нет! Больше никто. Потом судья будет решать, а здесь, в этом кабинете, на данном этапе следствия!.. Ты меня понял, да?
– А сейчас убийцы на свободе? Под подпиской о невыезде? Так это у вас принято?
– Нет, у нас принято совсем не так. – Голос Пафнутьева приобрел металлическое звучание. – Со вчерашнего вечера все они сидят в одиночках. Еле уговорил Шаланду – каких-то бумаг ему не хватало. И знаешь, какой довод подействовал? Молоток на подоконнике у Евдокии Ивановны. Я сказал ему, что если не спрячем, то люди сами с ними разберутся. «Так это же будет самосуд!» – ужаснулся Шаланда. И камеры-одиночки нашлись тут же.
– Так это вы их от суда людского упрятали!
– Да им и так по двадцатке светит! Чего тебе-то переживать?
– Не верю! Пойдут восторженные характеристики с мест работы, жены все в больницах окажутся, у детишек тут же обнаружится что-то неизлечимое. Отработанная система! Через год пивком будут лакомиться на проспекте.
– Чушь несешь, – негромко проговорил Пафнутьев. – Полную фигню.
– Будем посмотреть, – проговорил гость. – Время покажет.
– Передавайте привет Евдокии Ивановне. Нам с ней есть о чем поговорить.
– Так я пошел?
– Будут новости, заходите. – Пафнутьев все никак не мог остановиться на чем-то одном, выбрать, обращаться к гостю на «ты» или все-таки на «вы».
– Будут. Обещаю.
– Тогда тем более заходи.
– До скорой встречи, уважаемый Павел Николаевич.
– Будь здоров!
«Вот и ушел странный человек, который назвался Ваней. Он якобы знаком с Евдокией Ивановной, вокруг которой вьется-вертится еще один странный человек, который называет себя юристом и берется предсказывать исход судебного процесса.
Какой вывод напрашивается из всего этого, дражайший мой Павел Николаевич? Ты узнал что-нибудь новенькое? Нет, Паша, ничего ты не узнал. Что-нибудь выпытал у тебя этот нежданный гость? Вряд ли. Ничего он не выпытал. Похвастался, что знает о белой курточке без пуговицы, и был таков.
Так чего же он все-таки хотел?
На этот вопрос может ответить только один человек. Зовут его Евдокия Ивановна.
Ну так что, Евдокия Ивановна, золотая вы моя. Надо бы нам с вами повидаться. И не тогда, когда вам этого захочется, когда у вас созреют вопросы, недоумения, нетерпения. Ведь у вас есть телефон, а у меня – его номер».
Павел тут же набрал этот самый номер и проговорил:
– Евдокия Ивановна? Здравствуйте! Пафнутьев на проводе. Я сейчас еду к вам.
– Появилось что-нибудь новенькое?
– Вас трудно удивить. Новенькое может быть только у вас.
– Ну, что ж. Всегда вам рада. Я на месте.
Евдокия Ивановна встретила Пафнутьева у калитки. Расположились они за столиком в саду.
– В дом не зову. Грустно там, – пояснила женщина.
– Понимаю.
– Девочек похоронили. Вы, наверно, знаете, народу было – чуть ли не полгорода.
– Знаю.
– Врач сказал, что каждая получила камнем по голове. Но все оставались живы. Значит,