– Покормят обязательно. Потом догонят и еще разочек угостят.
– А шуточки у вас, между прочим, тоже не первой свежести.
– Каков потребитель, таков и юмор. – Пафнутьев улыбнулся и развел руки в стороны, как бы говоря: чем богаты, тем и рады.
Усевшись поплотнее в свое кресло, он откинулся на спинку и закрыл глаза. Какие-то слова Зайцева задели его за живое. Но Пафнутьев никак не мог вспомнить, что же именно сказал ему Зайцев, чем задел, в чем справедливо уличил. Павел вспоминал все подробности разговора и никак не мог уцепиться за что-то.
Наконец, измаявшись, он повернулся к Худолею, сидевшему рядом, и заявил:
– Хоть убей, никак не могу вспомнить! Что он мне такого сказал? Чем уел? Во что меня мордой ткнул? Ведь чувствую, что было такое. Ты сидел рядом, слышал каждое его и мое слово. Где я слабинку дал? В чем промашка?
– Он, Паша, хорошо тебя куснул.
– Ну?..
– Я очень даже удивился! Подумал, почему это наш многоопытный Павел Николаевич не ответит ему так, как он умеет? С его-то знанием человеческой натуры, положения в стране и ее окрестностях…
– Я сейчас выкину тебя из самолета!
– Есть куда более надежное средство, способное заставить меня заговорить.
– Ну?..
– Надо обратиться к стюардессе.
– Хорошо, обращусь, и что?
– И все.
Пафнутьев долго молчал, потом из его груди вырвался глубокий вздох облегчения.
– Я просто забыл, с кем имею дело, – покаянно произнес он.
– Да, это с тобой случается, – согласился Худолей.
– Простите!.. – Пафнутьев остановил стюардессу, пробегавшую мимо, попросил ее наклониться и доверительно прошептал на ухо: – Вот этот пассажир, который сидит рядом со мной, очень страдает.
– Боже! Что с ним? Я сейчас приглашу врача!
– Не надо врача. Ему помогут сто граммов водки.
– Сто пятьдесят, – поправил Худолей.
– А он будет хорошо себя вести? – с усмешкой осведомилась девушка.
– Я за него ручаюсь, – ответил Павел.
– Ему и бутербродик не помешает?
– Не помешает.
– А какой бутербродик?
– Хороший.
– Поняла, – сказала стюардесса и исчезла.
Она появилась через пять минут с маленьким подносом. На нем стоял хрустальный бокал с водкой. Рядом на блюдечке красовался хлеб с кусочком масла, красной икрой и тремя маслинами.
– Ого! – восхищенно воскликнул Пафнутьев. – От такого угощения и я не откажусь.
– Я вас правильно поняла? – спросила стюардесса.
– Я в этом уверен! – с шутливой суровостью ответил Павел.
Девушка опять появилась через пять минут. Повторилось все – и хрустальный бокал с водкой, и красная икра, и черные влажные маслины.
Честно признаюсь, что автор этой книжки на данном месте сглотнул набежавшую слюну, прервал повествование и проворчал завистливо себе под нос: «Да и я не нашел бы сил отказаться! Уж больно компания хороша!»
Наши