Маска. Емельян Марков

как пряжа, шум улицы. Пряжа улицы стреножит толпу, путается в ногах, у всей разом, затоптали пряжу, шерстяные нити изгвазданы в снегу сиплом, словно его выдули, как слюну, из трубы в оркестровой яме. Рельсы в оркестровой яме, а музыканты мелькают в вагонах. Зрители с платформы пытаются различить: какой же у кого инструмент, что получается глушащий вихрь? Ушными раковинами вихрь вычерпывается из механизированных недр, так в морских раковинах слышно море, в ушных слышится нарастающий гул поезда. Как моллюск нежит свою раковину, так язык нежит ее раковину. Неотвратимо. Город. И – она. Она – это буква «а», остальное «он», «а» провисает, как волосы, нижущие темноту. У этой – короткие волосы, но призывным взмывающим кивком она намекает на длинные, близкие, на букву «а» намекает, щурясь. Пальцы белые, как у музыканта в оркестровой яме. Из-под черного плаща – виолончельный отзвук, жажда смычка, напряжение стальных струн, живых колков и шпонок. Щиколотка приложима к плечу, как гриф, но не ее стойкая меловая балясина, а буквы «а».

      – Вы ко мне? – взволнованно, радостно спросила Лидка.

      – Наверное, – предположил Филя.

      – И не сомневайтесь, вы точно ко мне, – торжественно, интимно сообщила Лидка. – Идем! – пригласила она азартно, припустила скорым решительным шагом прочь от метро в сторону дворов.

      – Какая вам нужна девочка? – выведывала.

      – Конкретная, – ответил Филя.

      – О, у меня все конкретные! – заверила.

      – Я не в таком смысле.

      – А в каком?

      – Я бы хотел по имени Нонна.

      Озадачилась.

      – По имени предпочитаешь?

      – Да, предпочитаю.

      – Но у меня не справочное бюро.

      – Я понимаю.

      – А с чего ты взял, что у меня есть девушка с таким странным именем? Ты оригинал?

      – А что, нет с таким именем?

      – У меня много чего есть, всевозможный выбор.

      – Тем лучше. Так я могу рассчитывать?

      – Ты по рекомендации?

      – Да, я по очень авторитетной рекомендации.

      – Да?.. – Лидка сомневалась.

      – Да. Мне вас отрекомендовали как лучшего специалиста.

      – Что ж, приятно!.. – Лидка усмехнулась опасливо. – Не знаю, кто ее отрекомендовал…

      – Может быть, и знаете.

      – Может быть, и знаю… – Лидка испытующе сощурилась. – Впрочем, я рада. Нонночка – сложная девушка, она так с первых слов унижает клиентов, что уважающие себя люди готовы ее скорее сразу пописать, чем брать для услуг. Так что она пока не работала.

      – Тем лучше.

      – Я тебя понимаю!.. – закивала Лидка. – Я бы с ней не церемонилась, но она – от одного моего старого друга. Может быть, общего, а? – Лидка синим, свежим, как незабудка, глазом подмигнула.

      – Может быть.

      – Не знаю, понравится ли тебе ее обращение…

      – Понравится, – обещал Филипп. – У вас очень красивые глаза, – плеснул он.

      – Спасибо! – Лидка насторожилась по-другому. – Если Нонночка тебя обидит, мы тебя утешим.

      Филипп кивнул бесстрашно.

      Вошли во двор. Лидка потянулась