Жизнь Шарлотты Бронте. Элизабет Гаскелл

Итак, Шарлотта Бронте получила плохую оценку. Мисс Вулер расстроилась и пожалела, что задала такой старательной ученице столь непосильное задание. Шарлотта горько плакала. Но ее одноклассницы были не просто расстроены – они были возмущены. Они заявили, что даже такое легкое наказание для Шарлотты Бронте было несправедливым – кто еще выполнял задания столь добросовестно? – и выражали свое неудовольствие разными способами, пока мисс Вулер, которая сама была только рада простить своей прекрасной ученице первую ошибку, отменила плохую оценку. Послушание среди девочек было восстановлено, за исключением Мери, которая настроилась считать мисс Вулер несправедливой из-за того, что та задала Шарлотте Бронте столь длинное и невыполнимое задание, и воспользовалась этим как предлогом, чтобы не подчиняться школьным правилам в течение одной-двух недель, остававшихся до конца полугодия.

      Учениц было так мало, что, в отличие от более крупных школ, посещаемость определенных предметов в специально отведенные для них часы не очень строго контролировалась. Когда девочки были готовы, они просто приходили к мисс Вулер отвечать урок. У нее был удивительный талант заражать их интересом к тому, что им нужно было изучать. Они относились к урокам не как к заданиям или обязанностям, которые надо выполнить, а со здоровым рвением и жаждой знаний, которую она им привила. Они не прекратили читать и учиться после того, как школа перестала оказывать на них давление. Их научили размышлять, анализировать, отрицать, ценить. Шарлотте Бронте повезло с выбором для нее второй школы. Ее соученицы обладали свободой вести активный образ жизни на лоне природы. Они играли в веселые игры на полях, расположенных вокруг дома. Половина субботы была выходным днем, и они отправлялись на длинные прогулки, пробираясь по таинственным тенистым аллеям и взбираясь на холмы, откуда перед ними открывались обширные виды на окрестности, о прошлом и настоящем которой так много можно было рассказать.

      Мисс Вулер, видимо, в совершенстве владела французским искусством conter[50]. По словам одной из ее учениц, во время этих долгих прогулок она рассказывала им то о том старом доме, то об этой новой мельнице или об общественном устройстве в пору их строительства. Она вспоминала времена, когда сторожа и те, кто просыпался ночью, слышали отдаленные команды и мерный топот тысяч несчастных, доведенных до отчаяния мужчин, которые тайно занимались строевой подготовкой, готовясь к великому дню, рисовавшемуся в их воображении, когда в борьбе с силой победит правда, когда народ Англии в лице рабочих Йоркшира, Ланкашира и Ноттингемпшира заставит услышать свой устрашающий боевой клич, раз их справедливый и жалкий протест не был услышан в парламенте. Сегодня, после всех быстрых перемен к лучшему, мы забыли, какими чудовищными были условия многочисленных рабочих на исходе Пиренейской войны[51]. Историческая память сохранила их почти нелепые жалобы, но подлинная тяжесть их мучений уже забыта. Они находились в ослеплении