Русские полки встретили казаков у стен Азова. Здесь же, в Азове, укрывались казаки черкасских станиц с Василием Фроловым, которые не признали атаманскую власть Булавина. Прикрытые с тыла и флангов интенсивным огнём крепостной артиллерии, вооружённые дальнобойными мушкетами, русские рейтарские роты стойко сдерживали натиск казаков, а затем, сомкнув ряды, перешли в наступление. Разгром был полным: только убитыми повстанцы потеряли 423 казака, около 500 казаков утонули в Дону и в реке Каланче при отступлении, 60 человек попали в плен. Участь пленных была страшной: им вырвали ноздри и языки, а затем подвесили за ноги по периметру крепостных стен.
Упадочная пропаганда противников борьбы с Москвой способствовала ослаблению духа казаков. Разгром повстанцев у Азова стал «часом икс» для «промосковской» партии и решил судьбу атамана. Долгоруков приближался к Черкасску и в лагере Булавина наступило уныние. Малодушные готовы были примкнуть к небольшой группе заговорщиков, во главе которой тайно стоял Илья Зерщиков, один из булавинских старшин.
На следующий день после разгрома у Азова повстанческих сил казацкая «промосковская» старшина подняла в Черкасске мятеж. Казаки трёх Рыковских станиц, сговорившись с черкасскими, 7 июля 1708 года провозгласили войсковым атаманом Илью Зерщикова. Захватив пушки и заперев ворота крепости, чтобы не допустить в Черкасск отступающие от Азова повстанческие отряды, коллаборационисты бросились штурмовать креп-кий каменный атаманский курень Булавина.
Войсковой атаман, забаррикадировав окна и двери куреня, мужественно принял свой последний бой. С ним осталось около 50-ти преданных делу людей. Заговорщики хотели взять Булавина живым, но атаман защищался отчаянно. Азовский губернатор И. А. Толстой сообщал в Москву подробности расправы над Булавиным: «И они (мятежники) в курень тот из пушек и из ружья стреляли и всякими иными мерами его вора доставали».
Бой был долгий и для мятежников тоже кровопролитный: меткими выстрелами Булавин и его, оставшиеся в истории безымянными, трое побратимов уложили наповал шесть коллаборационистов. Всё решил прямой выстрел в стену куреня из пушки: в дыму и клубах пыли в пролом ворвался есаул Сергей Ананьин и в упор выстрелил из пистолета в лицо контуженного Булавина.
Предание говорит, что последние слова его были: «Погибла наша воля!» и что с ним вместе покончила жизнь его дочь Галина, заколовшая себя кинжалом.
* * *
В невнятице и спорах внутри казачьего отряда Некрасова – Павлова было упущено драгоценное время, и вскоре в волжском казацком войске узнали о гибели