Сейчас необходимо поставить европейский пролетариат, и германский в первую очередь, перед той политической драмой, которая не нами создана, а вытекает из существа международного положения, и возложить на германскую партию всю ответственность за то, что она нас не поддерживает. Мы отступаем и обороняемся, поскольку это в наших силах. Мы выполним ту перспективу, которую предсказывает тов. Ленин: мы отступим к Орлу, эвакуируем Петроград, Москву. Я должен сказать, что тов. Ленин говорил о том, что немцы хотят подписать мир в Петрограде, – несколько дней тому назад мы вместе с ним думали так. Однако мне помнится, будто Ленин в частном разговоре, имеющем большое значение, выразил сомнение в возможности осуществления этого плана немцев, очевидно, полагая, что факт взятия Петрограда подействовал бы слишком революционизирующим образом на германских рабочих. Это возможно. Взятие Петрограда – угрожающий факт, для нас это – страшный удар, но и для немцев это, разумеется, тоже рискованная тактика. Все эти возможности сопряжены с риском, но вся наша тактика строится именно на этом риске: у нас не может быть какой бы то ни было уверенности. Приходится решать при многих неизвестных и при той и при другой политике, и все зависит от скорости пробуждения и развития европейской революции. Разумеется, она разовьется и в том случае, если мы ратифицируем этот мир… (Шум.) Однако аргументы, которыми мотивируется необходимость мира, дезорганизуют работу не только по созданию армии, но и непосредственную работу по мобилизации рабочих масс. Между прочим, в Пскове и в других местах говорили мобилизованным рабочим, что их послали на убой, что из этого ничего не выйдет… Так воевать, разумеется, нельзя. Раз мы вынуждены обороняться, мы должны обеспечить себе тыл, а мы этого не делаем. Я уже не говорю о том, что все наше внимание обращено на немцев, и что мы открываем дорогу Японии с Владивостока. Там тоже имеется на многие миллионы рублей всевозможных богатств, сырья, которые попадут в руки японцев после высадки десанта. Уже теперь ходят слухи, что японская армия состоит из многих сотен тысяч солдат, что японское правительство выжидает лишь благовидного предлога, чтобы в удобной форме предложить нам удалиться с Дальнего Востока.[150] Это необходимо учесть. Я не хочу сказать, что, ратифицируя или не ратифицируя мир, мы получим сразу спасительное
| Автор: | Лев Троцкий |
| Издательство: | Паблик на Литресе |
| Серия: | |
| Жанр произведения: | Публицистика: прочее |
| Год издания: | 0 |
| isbn: |
Япония в течение многих лет стремилась захватить русский Дальний Восток. Выход России из мировой войны, вызвавший озлобление союзников, окружение Советской Республики тесным кольцом контрреволюции создали для Японии благоприятные условия для осуществления своих стремлений. Уже в ноябре 1917 г. японские крейсера вошли во Владивостокский порт, а 12 декабря 1917 г. во Владивостоке высадился японский десант с крейсера «Микадо». Через несколько дней во Владивостокский порт пришли еще и другие крейсера, которые высадили 4 тысячи человек. Японский адмирал заявил Владивостокскому Совету Рабочих Депутатов, что этот десант ни в коем случае не должен рассматриваться, как начало военных действий против России, а имеет целью лишь защиту интересов японских граждан. На самом же деле Япония стремилась захватить Приморскую и Приамурскую области, как политическую и стратегическую базу на Тихом океане, и русскую (северную) часть Сахалина, обладающую большими минеральными богатствами. Япония хотела отрезать Россию от берегов Тихого океана, изолировать ее от Китая и таким образом утвердить свое господство на Дальнем Востоке. Высадившийся десант был лишь началом подготовлявшегося захвата. К активному осуществлению своих оккупационных планов Япония приступила гораздо позже. 29 июля 1918 г. японцы совместно с чехами и русскими белогвардейцами захватили город Владивосток. При содействии японцев чехи заняли в июле 1918 г. Никольск-Уссурийск. Япония поддерживала все группировки, боровшиеся против Советской России, поддерживала надежду русских контрреволюционеров и черносотенцев на восстановление царизма в России, используя их в качестве орудия своих империалистических замыслов. 12 августа 1918 г. последовала высадка во Владивостоке 12-й дивизии, и японский генерал Отани стал во главе союзных экспедиционных войск. В конце декабря 1918 г. японцами была занята Чита, в которой засел японский агент Семенов. В конце 1919 г. Япония оказалась единственной страной, которая хозяйничала на Дальнем Востоке. В начале 1920 г., в связи с разгромом Колчака и наступлением Красной Армии на Сибирь, японское правительство заявило, что оно не допустит проникновения красных на Восток. В феврале 1920 г. японцы начали сооружать окопы и проволочные заграждения в окрестностях Владивостока. В марте 1920 г. японцами был занят ряд крепостных укреплений в окрестностях Владивостока, и 4 апреля 1920 г. они овладели городом, где в течение двух дней грабили и убивали мирное население. 5 апреля японцы захватили Хабаровск и, наконец, 19 апреля 1920 г. военной силой захватили Сахалин. Но укрепление Японии на Дальнем Востоке ставило в невыгодное положение Антанту, а в частности Англию, которая конкурировала с Японией в Азии. На Японию было оказано давление со стороны Антанты, и благодаря этому 29 апреля 1920 г. между японским и русским (советским) командованиями было заключено соглашение о прекращении военных действий. Расположение японских воинских частей на русской территории осталось по-старому, но была лишь установлена 30-верстная нейтральная полоса по обе стороны от всех железных дорог, захваченных японскими войсками. Однако, японское командование нарушало установленное ими же обязательство. 30-верстная полоса не раз использовывалась позднее для вооруженных налетов на русские войска семеновскими и каппелевскими бандитами, которые поддерживались Японией деньгами и оружием. 14 июля 1920 г. японским командованием был издан приказ, что «все учреждения (на Сахалине) должны 25 июля передать все дела японскому командованию». Позднее были отменены все арендные договоры, заключенные русскими властями. Таким образом, Сахалин и Приморская область стали политически и экономически собственностью Японии. Такое положение продолжалось вплоть до января 1925 г., до момента заключения договора между СССР и Японией, по которому последняя обязалась очистить оккупированные ею области.