– Я бы их живо потопил, – пробормотал Эзра и яростно выругался. – Почему вы не пошлете Миггса продырявить их или поджечь бочку с парафином?
– Нет, нет, Эзра! – закричал отец. – Только не это. Одно дело – предоставить событиям идти своим чередом, а другое – приказать потопить судно. А, кроме того, мы были бы тогда в руках у Миггса, что слишком опасно.
– Вы запутали себя и меня, ну, теперь выпутывайтесь, как знаете. А в крайнем случае я женюсь на Кэт Гарстон, откажусь от всякого участия в делах фирмы, уеду куда-нибудь, возьму с собой сорок тысяч фунтов и оставлю вас одного ведаться с кредиторами.
С этой угрозой на устах Эзра надел шляпу и вышел.
После его ухода Джон Гердлстон просидел еще целый час, погруженный в тревожные думы. Он обсуждал подробности плана, только что одобренного его сыном.
Глава X
Свет и тень
Слово, данное умирающему другу, Гердлстон сдержал добросовестно. Он взял Кэт Гарстон из опустевшего особняка к себе. Она могла ходить по всему его пышному дому от чердака до подвала и делать все, что ей вздумается. В ее распоряжении был также и квадратный садик с прокопченными дымом деревьями, с поблекшей травой, где она могла гулять, работать, читать. Никаких обязанностей по дому она не имела. За домом смотрела экономка, суровая женщина, напоминавшая собой Гердлстона – настоящий Гердлстон в юбке. По-видимому, девушке оставалось жить и быть счастливой.
Но последнее было далеко не так просто, как кажется. Слишком уж неподходящая атмосфера окружала ее. Все ее общество состояло из бессердечного сурового купца и его вульгарного, подчас даже грубого, сына. Мужчины оставляли ее почти на весь день одну. Гердлстон был занят и не имел времени следить за ней, а Эзра ложился спать так поздно, что она видела его только по утрам, за завтраком, и с ужасом слушала его циничные замечания о разных вещах и людях.
Когда Димсдэлы вернулись из Эдинбурга, Джон Гердлстон, к величайшему своему неудовольствию, узнал, что девушка проводила время у них в обществе своего юного кузена. Он холодно встретил ее и на время запретил ей бывать у Димсдэлов. Однажды он заговорил с нею о Томе и стал уверять ее, что Том безнравственный человек.
– Он страстно любит заниматься унижающими человека вещами, – говорил он, – и я требую, чтобы ты избегала его. Узнав, что молодой Димсдэл в Лондоне, он приставил к ней особого лакея, который должен был повсюду сопровождать ее и следить за ней.
Но случилось так, что однажды, спустя несколько недель после своего возвращения, Кэт вырвалась на свободу. Лакея куда-то послали, а она вспомнила, что ей надо купить одну книгу и кружев для платья. Идя по Ворвик-Стрит, она заметила высокого, широкоплечего молодого человека, который шел, не спеша, к ней навстречу. Увидя его, Кэт сейчас же забыла о книге и кружевах.
– Ах, кузен Том, кто бы