Но вот он вспомнил про Риту, и кровь в жилах сразу же похолодела – словно его выкинули голышом на мороз, на милость безжалостного арктического ветра. Временный лагерь они разбили на отроге ледяной гряды, в тени высокой стены изо льда, из которой вырастал гребень тороса, созданный избыточным давлением преобладающих в этих местах ветров. Вообще-то, лучшего места для лагеря и не сыскать, но это если все нормально. А если ледник хорошенько тряхнуть, что, собственно, и произошло, то барический гребень разлетится вдребезги…
Растерявшийся маленький мальчик исчез, поспешив в далекое прошлое, куда ему и полагалось удалиться, в компанию прочих воспоминаний про поля Индианы и потрепанные номера журнала «Нэшенал Джиографик», да про летние ночи, когда так здорово было вглядываться в звезды на небе и грезить о странствиях за далекие горизонты.
«Давай пошевеливайся!» – подумал он про себя, переживая прилив куда более сильного страха, чем тот испуг, который его мучал всего несколько мгновений назад. Давай собирайся, давай пошевеливайся, давай поскорее к ней.
Он поспешил к спутникам.
– Никто не ранен?
– Да попугало только слегка, – отвечал Клод. Этот человек был явно не из робкого десятка. И, как всегда, лучезарно улыбаясь, добавил: – Настоящие скачки с препятствиями!
Пит взглянул на Харри:
– А ты сам как?
– Нормально.
– У тебя кровь идет.
Харри коснулся пальцем верхней губы и, поглядев потом на перчатку, увидел на ней яркие катышки смерзшейся крови, блестевшие, как маленькие рубины.
– Да это из носа. И уже прошло все.
– Лекарство от кровотечения из носа всегда под рукой, – сказал Пит.
– Да? Какое же?
– Берешь лед и кладешь его себе на шею, пониже затылка.
– Жалко, что тебя на этот раз под рукой не было.
– Ладно. Собираемся и поехали.
– Они там, в лагере, могли угодить в переделку, – сказал Харри и почувствовал, как свело у него в животе от одной только мысли, опять пришедшей ему в голову, что он может потерять – и, может быть, уже потерял – Риту.
Ветер подгонял их, пока они спешно готовились к отъезду. Пурга как бы соревновалась с ними в скорости, и они, не договариваясь, двигались так быстро, как это вообще было возможно.
Когда Харри застегнул стропы на последнем установленном на грузовой прицеп второго снегохода приборе, он услышал, что его зовет Пит. Харри протер очки и побрел ко вторым аэросаням.
Освещение оставляло желать лучшего, но все же Харри заметил явную озабоченность в глазах Пита.
– Что такое?
– Знаешь, ну, когда трясло, я вот про что думаю… Как эти наши машины – они здорово тогда кувыркались, а?
– Ну, да, они прыгали вверх и вниз, как будто под ними не ровный лед, а горнолыжный трамплин.
– Только вверх-вниз?
– А