Меня удивило, что Хэнк до сих пор поддерживает с ним отношения, особенно в свете слухов о том, что Фредди положил глаз на Вайолет до того, как в ее жизнь ворвался Хэнк, вскруживший ей голову.
Эллис вернулся через несколько часов, пьяный в стельку, и подтвердил мои опасения. Все это не было шуткой, и он был решительно настроен ехать.
Я, мягко, как могла, попыталась внушить ему то, что мне казалось очевидным: что нет смысла пускаться через океан, кишащий подводными лодками, чтобы искать чудовище, которого, возможно, и не существует – особенно для того, чтобы доказать, что он чего-то стоит, тем, кто слишком невежественен, чтобы понять, что Эллис так же достоин уважения, как и любой из них. Мы знали правду. Я знала правду. Нам будет непросто, но вместе мы смогли бы противостоять испытующим взглядам, пока не закончится война.
Эллис набросился на меня с такой яростью, что я его не узнавала.
Разумеется, чудовище существует, сказал он. Только идиот может думать, что чудовища нет. Дело даже не в том, что его видели, что есть фотографии, включая те, что сделал отец, – они, между прочим, до сих пор лучшие, – но в самом Скотленд-Ярде подтвердили, что чудовище существует, когда попросили полковника не причинять ему вреда.
И пока Эллис кричал, размахивая руками в крохотной, заставленной багажом, комнатке, пока до меня доходило, что он меня, в общем-то, обозвал идиоткой, внимание мое по-настоящему привлек тот факт, что он совершенно пересмотрел свое отношение к снимкам отца.
Я пыталась это осмыслить, пока Эллис тыкал пальцем в обои, загибавшиеся по углам, в пятна сырости на потолке, пока водил рукой по подоконнику, а потом поднял ладонь, чтобы я увидела грязь. Я гадала, неужели он всегда верил отцу, и если да, то зачем выкрикивал такие страшные обвинения прошлым вечером – не говоря уже о том, что он болтал, когда мы уходили с вечеринки.
Высказав первоначальную просьбу, я не произнесла больше ни слова, но он продолжал свою тираду, будто я с ним спорила.
Я что, действительно хочу жить в этой дыре, сидеть тут, как заложница, дожидаясь, пока полковник совсем прекратит выдавать ему содержание? А если он прекратит? Что тогда? Я что, считаю, что нормально вести себя как Скотт Лайонс, заполняя счет до отказа, а потом сбегать и селиться в другом отеле? Потому что сам он так не считает.
Нам надо ехать в Шотландию, это для нас единственный выход, и ноги его больше не будет на этом континенте, пока он не найдет чудовище, с которым смошенничал полковник.
Эллис умолк, красный и потный. Он задыхался, отдувался и ждал, что я брошу ему вызов, но мой ум вращался вокруг того, что он снова изменил отношение к отцу за несколько секунд.
Я не понаслышке знала, как скверно общество обошлось с Эллисом – особенно его собственный отец, – знала и о том, чего это ему стоит. Четыре года я беспомощно наблюдала, как счастливый, уверенный в себе молодой человек, с которым