Москва может предоставить много развлечений, которые не одобряет общественная мораль и преследует государство. В Головном переулке, можно купить кокаин. Клиентура тамошних торговцев марафетом сплошь уголовная, потому их часто громит МУР. Богема предпочитала собираться на Дмитровке в квартире журналиста Николая Шляхтера. Там устраивались «опиумные вечера», на них читались новеллы «Дым опиума» французского писателя-наркомана Клода Фаррера. Шляхтер был сексотом ИНФО ОГПУ, потому его квартиру не трогали. Но чекистам пришлось разгромить свой источник информации в среде московской богемы, а Шляхтера посадить на пять лет. Всему виной мировая слава!
Летом 1927 года квартиру Николая Шляхтера посетила американская актриса Мери Пикфорд. Вернувшись в США, она дала интервью американским журналистам, поведала свои впечатления о путешествии по Советскому Союзу. Упомянула про «опиумные вечера» на квартире Шляхтера. После её интервью в СССР разразился скандал: «В стране строящегося социализма за десять лет не изжиты родимые пятна капитализма!» Бедняга Шляхтер пострадал.
Но не только с помощью опиума и кокаина москвичи ввергаются в порок. Существовали в Москве игорные заведения и публичные дома. Мне же требовалось что-то необычное. По правде говоря, я и сам точно не представлял, что мне нужно. По этой причине необходима помощь специалиста по разврату. Журавлёв обещал мне оказать содействие, слово своё он сдержал.
Надо же такому случиться, позвонил он мне спустя пять минут, после того как я узнал о смерти Ивана Юсиса, телохранителя товарища Сталина. Всего три раза я видел этого человека, но ощущение у меня было такое, словно потерял брата.
«Живёшь, стоишь планы на будущее, а тут бах, инфаркт, и всё. Нет человека!» – размышлял я, уставившись в окно. Зазвонил телефон.
– Я выполнил своё обещание! – орал в трубку Журавлёв.
– Какое обещание? – мои мысли были заняты Иваном Юсисом.
– Что ты просил у меня три недели назад? Вспомнил?! Жду у себя, – Александр Иванович бросил трубку.
Я поехал в МУР.
– Не снимай шинель, прямо сейчас мы выезжаем, – заявил Журавлёв, едва я вошёл в его кабинет.
Александр Николаевич сам сел за руль автомобиля, приписанного к его отделению.
– В Волконском переулке живёт дворничиха Аделаида Фёдоровна Мендер, – просвещал меня он, когда мы ехали по Божедомке. – Во времена НЭП её муж держал заводик по разливу минеральной воды. Пять лет назад его сильно прижали фининспектора, и предприятие пошло прахом. Пережить банкротство он не смог, умер от сердечного приступа. Аделаида Фёдоровна стала дворничихой. Дама она энергичная и предприимчивая. В цокольном