Спаси меня. Ana Leon

вижу, как я заблуждался! Моя супруга там совсем одна, в чужих землях, лицом к лицу со смертью. А я… а я предал её, оставив на произвол судьбы! И сына своего не уберег… Мирослав… Он ушел, а я… Я не предвидел этого. Словно проклятье какое на мне. Всех, кто мне дорог, я теряю.

      Священнослужитель молча слушал, его лицо оставалось бесстрастным. Когда государь закончил, он тихо произнес:

      – Не говори так, князь. Ты – хороший муж и отец. Ты думаешь о благе других, а не о своей личной выгоде, не поступаешь так, как хочется или выгодно тебе.

      Он помолчал, словно подбирая слова, и продолжил:

      – Когда умирают родители, дети понимают, что тоже смертны. Но когда умирают дети – родители умирают вместе с ними. Я понимаю твою боль, княже. Но слезы нужны не мертвым, а живым.

      Он положил руку на голову Филиппа.

      – Не кори себя так, княже. Единый испытывает тех, кого любит. Ты – правитель мудрый и справедливый, объединивший разрозненные земли, унявший кровопролитие и положивший конец войне. Ты заключил мир с западными и восточными соседями, даровав процветание своему народу. Твоя забота о ближних видна всем, и сердце твое не очерствело от власти. Я вижу, как ты любишь свою семью.

      Феодосий помолчал, глядя на поникшего князя с сочувствием.

      – Княгиня непременно вернется, когда исполнит свой долг. Она сильная духом женщина, и ведет ее не только любовь к тебе, но и любовь к своему народу. А княжич Мирослав… Его уход – невосполнимая утрата для тебя и для всех нас. Но помни, Единый не посылает испытаний, с которыми ты не был бы способен совладать. Он испытывает твою веру, испытывает твою силу. Прими волю Его с кротостью, и найдешь утешение в молитве и службе своему народу. Доверься Ему, – ответил Феодосий. – Он направит тебя. И помни, что даже после самой темной ночи всегда наступает рассвет.