Кровопотеря уже сказывалась. Парня бил колотун, перед глазами мутнело, окровавленная одежда и болтающиеся ошмётки левой культи вызывали тошноту и дезориентацию, сопровождаемую выворачивающей болью. Он попытался встать, но вялые ноги разъехались на собственной крови. Парень упал, а когда попытался придать своему телу более устойчивое положение, руку пронзила теперь уже жгучая боль. Лицо исказила мученическая гримаса, а в шею и плечи вцепились металлические пальцы. Судорога страха встряхнула его, но вместо того, чтобы добить ополченца, несколько раторов принялись оказывать ему первую помощь.
Парень сначала опешил, но потом понял, что раторы-контролёры действуют согласно старым, ещё необновлённым протоколам, как, в принципе, и многие из категории мирных.
– Вам следует обратиться в медицинское учреждение, – заявил ратор и извлёк из дежурной аптечки, встроенной в собственное бедро, укол старого доброго гурга – обезболивающего на основе меридианских камней.
«Насколько же ты старый, раз он у тебя сохранился?» – подумал парень, выискивая глазами серийный номер ратора, помогающего ему, пока двое других останавливали кровь. Ему сделали перевязку и наложили на культю спаивающий сосуды и вены органический клей. Эффект от гурга не заставил себя ждать. Почти сразу в голове прояснилось, а тело наполнила нехарактерная бодрость.
– Спасибо! – воскликнул парень и, вскочив, рванул к ближайшей станции логотока.
Сводчатый потолок хрустнул. Сеть трещин расползлась паутиной, и он обрушился между 597-ой и 598-ой станцией. В логоток проникли раторы–каратели. Мышцы на ногах парня готовы были порваться от перегрузки, и всё же, вложив в ноги всё до отказа, он успел проскочить в окно отправки. Раздался натужный сигнал, и всю тысячу окон молниеносно заблокировало.
Хорошей новостью было то, что он успел проникнуть за шлюз, плохой – капсула ушла без него. Теперь ему оставалось надеяться, что искать сюда его не сунутся. Пока каратели рыскали по перекрёстку ветров, парень осторожно перебрался из отсека предварительной готовности за двери прямо к корневищу. Встав на короткой платформе перед обрывом, он сместился чуть влево, чтобы со станции через окно шлюза его не было видно, и приготовился. Как только корневища запустят, вакуум возобновится. Застрявшая на полпути капсула продолжит свой путь, а его утянет следом, и тогда скорее всего он успеет к отправке. Оставалось только активировать костюм, который передала ему Майя, чтобы его не разорвало вакуумом, и он спасён.
Ноги подкосились от ужаса, когда он осознал, что браслет, в котором был запечатан костюм, остался на левой руке. За ужасом осознания своего положения рухнула и надежда на спасение: окно разворотило мощным ударом, который чуть не сбросил его в глубину корневища. За цепкость пальцев единственной руки он заплатил остальной плотью, которую вдоволь нашпиговало