Возвращаясь мысленно к дню своего прибытия в часть, Сергей вспоминал, как после всех передряг где-то около пяти часов утра их повели в столовую. Как он с отвращением смотрел на бачок, в котором плавал какой-то жир, а сидевший напротив сержант Шикулин удивленно спрашивал:
– Ты чего масло не ешь?
Да, тогда он масло есть не стал. И без него жира было предостаточно. Но он и не подозревал, что масло вскоре станет любимым лакомством.
После того как раскаленные бачки, которые разносчики притаскивают, держа рукавами, попадают на стол, в дело вступает «разводящий». Только не тот, что разводит караульных по постам, а тот, кто оказался за столом через одного от сержанта. Взяв половник, который почему-то называется «разводягой» (отсюда и разводящий), он начинает разливать суп по глубоким мискам, а затем раскладывать второе по мелким. Естественно, себе в последнюю очередь, поэтому доесть до конца он никогда не успевает. А порой переусердствует с раздачей так, что себе и вовсе не достается…
По команде взводы один за другим вбежали в столовую. Там было душно и пахло кислой капустой. Сергей оказался на месте разносчика – пришлось бегать за бачками с едой. Об один из них он здорово обжегся. Но даже не обратил на это внимание – был слишком увлечен мыслями о своей новой интересной работе, которая позволит хоть на какое-то время отвлечься от серого однообразия солдатских будней.
– Воробьев, что-то ты медленно жуешь. Не торопишься? – зашипел сидевший напротив Шикулин.
Это заставило Сергея вернуться в мир жестокой реальности и задвигать челюстями быстрее.
– Рота! – громыхнул голос старшины. – Закончить прием пищи! Выходи строиться!
Сергей с досадой посмотрел на недоеденную кашу, но неумолимый поток потных тел подхватил его и понес к выходу. Уже на улице он обнаружил, что держит в руке ложку, и поспешил спрятать ее в карман.
– Воробьев! – крикнул Шикулин.
– Я!
– В распоряжение начальника клуба. Взвод, равняйсь! Смирно! Ш-гом а-арш!
Чайкин уже сидел в своем кабинете и делал какие-то