Береговые отрывы, у основания которых они вырыли свою полуземлянку, остались позади. Но и здесь весь плавник они уже давно собрали. Нужно было идти дальше, вон за те обглоданные морем и льдами стволы, что белели далеко впереди.
Он шёл и время от времени посматривал вправо на пустынное пространство, покрытое клочками побуревшей травы и мелким стелющимся кустарником, в надежде увидеть кого-нибудь из своих. Они ещё затемно, перед рассветом, ушли попытать охотничьего счастья за увалами, где на всхолмлённой равнине паслись небольшие стада оленей и бродили одинокие волки. Хорошо бы сегодня им повезло: осталось всего три небольших куска копчёного мяса, которых хватит, чтобы наесться лишь одному из них. А ведь их пятеро. От мысли о еде в животе заурчало, и он торопливо сглотнул голодную слюну.
Подбирая на ходу тонкие гладкие палки, он складывал их в приметные кучи, чтобы потом оттащить к жилищу.
Над морем опять пошёл дождь, скоро и сюда доберётся. Он подобрал ещё одну палку. Надо возвращаться, а не то дождь все дрова намочит. Вот уже на волосы и плечи упали мелкие, как пыль, капли. Он ещё раз взглянул на ревущее море, которое уже сошлось серой колышущейся пеленой водяных струй с низким небом. Снова гневался морской старец, поднимая крутые, украшенные белой пеной волны, и с силой и злобой бросая их на оголённый ветрами берег.
Сбросив ношу возле очага, он не мешкая поспешил за следующей охапкой. Ходить пришлось несколько раз. Возвращаясь с последней кучей плавника на руках, он заметил, что над округлой кровлей закурился жидкий, какой-то несмелый дымок. Молодой охотник даже приостановился от удивления. Неужели Человек-Инуит развёл огонь, поднявшись с нар, на которых пролежал столь долго, борясь за жизнь с огненной горячкой, засевшей в его груди. Но этого быть не может. Только что сам видел: больной, исходя горячим потом, лежал без движения. Как же он мог подняться на ноги? А может, охотники вернулись?
Почти бегом бросился он к хижине. В три прыжка взлетел вверх по откосу и, сдерживая разгорячённое дыхание, остановился перед шевелящимся на ветру пологом.
– Чего встал? Заходи, – донёсся из жилища знакомый голос.
Он откинул шкуру, заслонявшую проход, и ступил под низкие своды полуземлянки, стараясь не задеть головой тонкие жерди перекрытия. Свалил принесённые дрова справа от входа и подсел к очагу, возле которого, подогнув ноги, сидел заросший густой чёрной бородой человек в меховой шапке. Его глаза беспокойно блуждали по стенам. Молодой охотник посмотрел на его худое, изборождённое морщинами лицо, но тот не ответил на взгляд, лишь тихо покашлял, прочищая горло.
– Попусту бегал, – сказал, наконец, бородач после долгого молчания. – Оленей видел, да приблизиться не смог. Не дают подойти.