Юноша считал старика персонажем многочисленных историй, которые Раймунд ему же и рассказывал, этаким добрым волшебником. Его белая, волочащаяся по полу мантия с длинными рукавами символизировала чистоту его помыслов. Белоснежные длинные волосы и борода свидетельствовали о мудрости. Посох, на который старик опирался при ходьбе, и глубокие морщины, избороздившие высокий благородный лоб, говорили о прожитой им длинной и тяжёлой жизни.
– Что стало с детьми Сангуиз? – спросил Дилан.
– Неизвестно, мой мальчик. Вероятно, они правили Вольградом, став взрослыми. Про них историй я больше не слышал, – брови Раймунда приподнялись, обострив многочисленные складки на лбу. – Не исключено, что весь рассказ о Сангуиз – просто детская сказка, ведь…
– А что, если Сангуиз была маготворцем? – перебил Дилан задумавшегося старика. – Тогда она могла создать реку с помощью волшебства, не вырывая при этом собственное сердце. Что, если она смогла выжить?
– Вполне возможно. Вся прелесть давно прошедших и забытых историй в том, что они могут обрести новую жизнь, стать ярче и интереснее, чем были на самом деле. Если вообще были. Истины уже всё равно никому не узнать. Думаю, любовь – самое сильное волшебство, которым она владела. Именно любовь пробудила в ней желание спасти детей даже ценою жизни. В тот момент, когда твоему ребёнку грозит серьёзная опасность, ты способен на многое.
– А у вас есть дети?
Лицо Раймунда помрачнело, а глаза затуманились грустью. Он опустил взгляд и, покачивая головой из стороны в сторону, сказал:
– Нет. Уже нет.
Дилану стало неловко за свой вопрос. Его щёки залились краской.
– Мне жаль.
– Мне тоже, мой мальчик, мне тоже.
От наполняющего комнату запаха цветов и трав у Дилана закружилась голова. Ему даже показалось, что одна жёлтая пробирка, стоящая на столе, проплыла по воздуху и аккуратно встала на сундук. Поспать бы после такого Дилану явно не мешало.
– Пожалуй, я пойду.
– Сегодня ты рано уходишь, – удивился Раймунд. – Что-то случилось?
– Нет, всё в порядке. Отец пообещал устроить мне небольшое сражение на мечах. А он как раз должен уже вернуться из кузницы. Спасибо, что прогнали Олдена с ребятами. Одной разбитой губой я мог и не отделаться.
– И тебе спасибо, что навещаешь одинокого старика. Заходи ещё как-нибудь. В этом доме ты всегда желанный гость. Единственный гость, который приходит не для того, чтобы получить настойку от мозолей на пятке или снадобье, чтоб куры росли крупнее, – Раймунд рассмеялся, а его взгляд стал ещё добрее. – Ну ладно, ступай, дружок.
Продолжая прижимать тряпочку к верхней губе, Дилан встал с лавочки и направился к выходу. Перед тем как уйти, он бросил взгляд на сундук, стоящий в углу. И всё-таки жёлтый пузырёк находился на нём.
До дома предстоял долгий путь, почти целая лига. Но Дилан уже привык. Ещё пару лет назад это расстояние казалось ему бесконечным, а сейчас – всего лишь