Улицы Сайлент Хоуп были пустынны и безмолвны, если не считать монотонного шепота дождя и скрипа расшатанных вывесок. Туман снова сгущался, превращая знакомые очертания домов в призрачные силуэты. Конни шла быстро, почти не замечая холода и сырости. Внутри нее горел огонь – смесь страха, решимости и какого-то странного, почти охотничьего азарта.
Она шла навстречу своей судьбе, навстречу древнему ужасу, пробудившемуся в недрах этого проклятого города. Она делала свой первый осознанный шаг во тьму, не зная, сможет ли когда-нибудь вернуться обратно на свет. Но она знала одно: она не отступит. Не теперь. Не тогда, когда на кону стояло не только ее собственное выживание, но и последние искры разума в Сайлент Хоуп.
Глава 11: Осколки на Звездной Карте
Холодный ветер с холма хлестал Конни по лицу, пытаясь вырвать из легких остатки спертого воздуха старой обсерватории. Она стояла на пороге, тяжело дыша, и смотрела на Сайлент Хоуп, распластавшийся внизу, под саваном вечного тумана, который теперь, с высоты, казался почти спокойным, скрывающим все свои гниющие раны. Но это спокойствие было обманчиво. Там, внизу, продолжалась тихая, невидимая война.
Силас был мертв. Конни опоздала всего на какой-то час, может, меньше. Она нашла его у подножия огромного, покрытого пылью веков телескопа, с теми же пустыми, выгоревшими глазами, что и у предыдущих жертв. «Ткач» добрался и сюда, в это уединенное святилище звездного знания.
Но на этот раз что-то было иначе. Возможно, потому что Конни пришла сюда не просто как наблюдатель, а как активный участник, уже «познакомившийся» с «Ткачом». Когда она вошла в обсерваторию, воздух был еще плотным от остаточного присутствия сущности – плотнее, чем раньше. И в этом присутствии, помимо привычного холода и ментального вакуума, она уловила новую ноту – что-то вроде… раздражения? Или даже торопливости, словно ее приход застал «Ткача» врасплох, не дав ему полностью «насладиться» своей жертвой или завершить какой-то ритуал.
Более того, рядом с телом Силаса, на пыльном каменном полу, были нацарапаны символы. Неровные, сделанные, казалось, в последней отчаянной попытке что-то передать. Большинство из них были бессмысленными каракулями, но один символ Конни узнала – это был тот самый Уроборос с глазом внутри, который она видела на обрывке письма Веста. Только на этот раз глаз был… открыт шире? И рядом с символом была грубо начертанная спираль, ведущая к точке.
Конни тогда, в обсерватории, не стала задерживаться. Она знала, что «Ткач» или его влияние все еще могли быть поблизости. Она лишь быстро зарисовала символы в свой блокнот и забрала старую, потрепанную звездную карту, лежавшую на столе Силаса – карту неба над Сайлент Хоуп, испещренную пометками отшельника.
Теперь, спустившись с холма и вернувшись в относительную безопасность своей квартиры, она раскладывала эти осколки информации на столе. Карта убийств, дневник Веста, рисунок с обрывка письма, новые