– Нет! – последнее, что успела вымолвить девушка.
***
Пустой и безэмоциональный взгляд немигающих глаз был безотрывно прикован к тёмному потолку с потрескавшимся покрытием позолоты на гипсовых вензелях. Дыхание медленно и очень неохотно восстанавливалось, возвращая Мейтин в холодную суровую реальность, где её окутывало болезненное осознание потери. «Это был сон» – подумала она и ощутила, как по щеке скатилась горячая слеза. Новый статус не позволял девушке плакать при свете дня, когда её могли заметить. Она должна была быть сильной правительницей: бесстрастной и справедливой, несмотря на всю боль, поселившуюся в сердце. Да и будучи невестой короля Девора ей не подобало оплакивать погибшего возлюбленного.
Мей медленно и очень тихо поднялась с кровати, не желая разбудить своих соседей по комнате, мирно спавших этой наполненной прохладой ночью. Хоть и прекрасно знала, что Мира в последнее время спала чрезмерно чутко и просыпалась даже от того, что у неё под боком Мей ворочалась во сне. А Айзек, благодаря военной выучке, просыпался от каждого лишнего шороха. Это позволяло ему спать по ночам, но всё же оставаться на страже и оберегать девушек. Однако, Мей предпочитала думать, что друзья спят крепко и не слышат, как каждую ночь она скрывается за дверью потайного хода, который вел в лабиринты коридоров, и долго неспешно по ним бродит. Каждый раз ноги заносили её в одно и то же место. Она легко толкнула тяжёлую дверь, и та с пронзительным скрипом отворилась.
Всё те же серые исцарапанные камни, местами запачканные засохшей кровью. А вот все флаги, некогда украшавшие пространство под потолком, были сорваны и простирались на полу вместо ковров, которых там никогда не было. Толпа желающих зрелищ зевак здесь больше не появлялась, ставок и шумных выкриков больше не было слышно. В полной всепоглощающей тишине Мейтин подошла к перекосившемуся помосту, на котором некогда проходили бои. Именно здесь она однажды увидела возлюбленного и не смогла больше забыть того ужаса. В тот день она вернула себе память, вновь обрела любовь. И его – своего единственного.
Мей провела пальцами по треснувшим деревяшкам, позволяя себе утонуть в собственных эмоциях. Её сердце судорожно заметалось в груди, пропуская удары, забывая, как биться. Перед глазами поплыло от застилающих слёз и гнетущей острой боли, раскалённым свинцом растекающейся по венам. Она закричала. Громко, пронзительно, истошно. Кричала до тех пор, пока лёгкие не обожгло отсутствием воздуха. Мей и сама не заметила, как сползла на пол и обняла колени, даже не пытаясь стереть льющиеся ручьём слёзы. Её трясло. Воспоминания столь яркие и реалистичные, что девушка буквально чувствовала обжигающие поцелуи на нежной коже. Она видела лица родителей, тянулась к ним в мольбе о помощи, но и это видение развеялось перед ней, вновь оставляя в крепких объятиях одиночества. Мейтин сжала себя за плечи, впиваясь в кожу ногтями