Маркиза постаралась вступиться, дабы завуалировать простоватые, часто деревенские обороты речи Амелии.
– Так вы воспитывались в провинции, мадемуазель? – осведомилась одна из гостий, – Что же, надо поскорее выдать вас замуж за достойного человека, пока кто-нибудь более находчивый и хитрый не познакомил вас с прелестями Парижа раньше времени. Право, как прекрасно, что вы под таким бдительным протеже.
Амелия вспыхнула, оскорбившись, но ничего не ответила. Маркиза нашлась быстрее.
– Если у вас есть такие благовоспитанные юноши непременно сообщите мне об этом, мадам. А я позабочусь о чести моей племянницы.
В этот момент к их компании присоединился еще один человек, который кидал поначалу внимательные взгляды на девушку и затем решил подойти. В это время шла баталия о пользе провинциальной жизни и ее достоинствах в сравнении с городской. Амелию закидывали вопросами, чтобы узнать ее мнение, хотя она вовсе не воспитывалась в деревне. Просто ее обитель в целом отстояла далеко от цивилизации. Но публика почему-то отказывалась это понимать, красноречиво делая снисхождение ее наивности и простоватости.
Мужчина поначалу слушал молча, но, заметив, как Амелия замялась и теперь обратила внимание на него, ища в его внимательном взгляде поддержки, решил высказаться, для начала попросив маркизу представить его Амелии. Молодой человек оказался заместителем губернатора Шартра и членом королевского парламента, звали его граф Анри д’Обиньи.
– Рад знакомству с вами, мадемуазель. Не вашего ли отца зовут Фернандо Суарез-ди-Фигуэро? – и получив утвердительный ответ, он продолжил очень чинно, бросая взгляды на остальных собеседников, как бы говоря им «смотрите-ка кто эта особа на самом деле». – Я наслышан о нем, с ним ведет переписку один из моих знакомых. А верно ли, ему удалось восстановить свое положение при испанском дворе и он вернулся в Мадрид в былом блеске? Вернул ли он свои владения? Я слышал, будто его финансовые дела неожиданно наладились.
Глаза Амелии заблестели, и она как-то воспряла духом. Лица остальных же вытянулись в немом удивлении. Снова получив утвердительный ответ, д’Обиньи продолжил речь, поздравив Амелию с возвращением ее отца в ряды грандов и понадеялся когда-нибудь свести с ним личное знакомство.
Не успела эта новость еще улечься в мыслях публики, как позвали к столу. Д’Обиньи вовремя подоспел под бок прелестной графини и предложил ей руку, так как столовая находилась на первом этаже.
– Вы выручили меня из затруднения, благодарю вас. Находясь в первый раз среди столь почтенных господ