Вдруг услышал шаги – чёткие, тяжёлые, прямо за спиной. Обернулся – двое в тёмной одежде, капюшоны низко натянуты, идут ко мне молча, как тени. Сердце чуть ёкнуло, я шагнул назад.
– Эй, мужики, вам чего надо? – бросил я слегка дрогнувшим голосом.
Они ни слова – просто надвигаются, шаг за шагом, прямо на меня. Никак зло и низко зарычал. Один из них вдруг взмахнул ногой, целясь в пса – грязный ботинок мелькнул в воздухе. Никак ловко увернулся, отпрыгнул в сторону, а я вскипел, кровь в голове зашумела.
– Ты что творишь, урод? – рявкнул я, толкая этого гада в грудь обеими руками.
Он отшатнулся, хрипло выдохнув, – а второй уже пошёл на меня, кулаки сжаты, глаза из-под капюшона зло блестят. Я не успел моргнуть – первый попёр снова, и я от души вмазал ему носком ботинка по голени. Судя по хрустящему звуку – вышло хорошо. Он взвыл – «а-а-ай, мать твою!» – и согнулся, лицо перекосило от боли, схватился за ногу. Второй замахнулся, кулак летел прямо в челюсть, но я чуть уклонившись, блокировал предплечьем и врезал ему в грудь правой – глухой удар, как по мешку с песком. Попал как раз на выдохе. Он захрипел – «х-ха-а!» – и сложился пополам, хватая ртом воздух, будто рыба на суше.
Я рванулся к первому – тот уже разгибался, несмотря на повреждённую ногу. Его капюшон слетел, и мне открылось лицо, покрытое шрамами в виде спиралей, будто кто-то выжигал узоры раскалённой проволокой.
– Ты нужен живым, – прошипел он и его голос трещал, как горящее дерево.
Он резко распрямился и его пальцы вцепились мне в горло – кожа тут же вспыхнула болью, как от прикосновения утюга. Я заорал, ударил его локтем в висок – раздался глухой стук, он пошатнулся и выпустил меня.
Второй подходил сзади. В руке у него что-то блеснуло – нож? Нет, больше похоже обломок стекла, чёрный от копоти.
– Не дёргайся, – проворчал он. – Огонь не любит нетерпеливых.
Я дёрнулся в сторону, но первый схватил меня за руку. Его ладонь была горячей, почувствовал это через рукав куртки.
– Сука! – я прокрутил руку и вырвался из его цепкого захвата.
И тут увидел: на шее, под кожей у него что-то двигалось – тени, как дым, ползли по венам.
– Ты уже горишь, – сказал он, и мне показалось, что его глаза вспыхнули оранжевым.
Никак, до этого молчавший, вдруг взвыл. И это был не просто собачий вой. Мне показалось, что это нечто древнее, какое-то холодящее душу завывание. Это неожиданное событие каким-то образом взбодрило меня и придало сил.
Первый «чёрный», который как раз тянул ко мне свою руку, получил от меня стопой в правое колено. Что-то влажно хрустнуло и нападающий с каким-то странным звуком резинового мячика, выпускающего воздух из рваной дыры, осел на асфальт. Как я понял, владелец этой конечности теперь долго не сможет пользоваться её по назначению.
– Этого не может быть!.. – зашипел второй,