Профессор Хэмптон лукаво посмотрел на неё – или это только показалось? – и назвал сумму в фунтах.
По пути домой Дарья молчала. Василий пробовал разговорить её, язвительно проходясь по слушателям лекции, но успеха не имел.
– Если б я не знал тебя, решил, что ты влюбилась в этого старикашку, – подытожил он.
– И ничего он не старикашка, – устало ответила Дарья, а сама подумала, что брат в чём-то прав.
Она и правда чувствовала себя как влюблённая, чей предмет воздыханий бросили в долговую яму. И теперь надо срочно вытащить его из этого бедственного положения. Только вот как?
Одна за другой потянулись бессонные ночи. Дарья лежала, прикрыв глаза, и думала, думала, думала. Побледнела, стала плохо есть и в считаные дни превратилась из полнокровной девушки, мечты купца первой гильдии, в собственную тень.
Идею с фиктивным браком она отмела в первую очередь. Приданого, несомненно богатого, хватит не только на экспедицию. Но как жить дальше? Раскопками профессора Хэмптона жизнь не кончится, надо будет как-то крутиться дальше. А ну как дело не выгорит, останется она, младшая дочь ситцевого короля, на бобах. Да и надо найти подходящего жениха, а это время, время…
Идея потребовать свою долю в наследстве уже сейчас была отвергнута по тем же соображениям.
Дарья в красках представила себе семейный совет. Бабушку, строгую и прямую, как натянутая струна, говорящую отцу: «Драть её надо было, Савва, как сидорову козу. Где это видано, чтоб купеческая дочка в её летах в девках сидела? Я в её годы уже тебя на коленях тетешкала». Мать, вздыхающую: «Вот, Савва, полюбуйся. Ты ей всё потакал, всё смеялся, мол, наша порода. И что теперь эта порода удумала?» Дядьёв и братьев, твердящих наперебой, что надо бы её окрутить с приличным человеком, чтобы всю дурь из головы выбить. А Иван ещё и своего любимого управляющего, лысоватого вдовца с тремя детьми, для этого предложит. Оч-чень перспективный жених, зря нос воротишь.
Нет, такое удовольствие семье она доставлять была не намерена.
Третья идея – продать что-то из драгоценностей, подаренных ей в прошлые годы, хоть бы и те самые часики со скарабеем, – долгое время казалась ей удачной. Но и тут всё было чревато скандалом, если вскроется правда. А правда в таких случаях вскрывается всегда, причём совсем не вовремя.
И, наконец, можно было пасть в ноги к родителям и сказать, что она хочет отправиться на богомолье. Да не куда-нибудь, а в Святую землю. Долететь на дирижабле до Яффы, а там вместо Иерусалима по морю двинуться в Александрию. И уже оттуда объявить профессору, что нужная сумма у неё есть, а значит, экспедиция спасена…
К чести Дарьи, она, дитя многих поколений людей, крепко стоявших на земле, положительных, понимала несбыточность своих прожектов.
Приходили ей в голову и другие мысли: взять деньги в долг. Да только у кого? Верочка, подруга сердечная, готовилась к свадьбе, у неё каждая полушка была на счету. Лидочка, вдохновившаяся в гимназии идеями Маркса, коротала дни в Мезени Архангельской