Блак помог ей встать на ноги. Иса пошатнулась, но не упала – он не дал, прижал к себе, как ребёнка. Иса уткнулась носом в широкую грудь и, смутившись, сжалась в комок. Запах кожи и металла перекрыли дым и золу. Хватка друга была крепкой, но одновременно какой-то нежной, бережной.
– Всё в порядке, – выпалила она и отстранилась. – Сейчас приду в себя и…
– Что с руками, мелкая?
Иса отдёрнула ладони и попыталась спрятать за спину, но Блак перехватил запястье. Да уж, ему открылась неприятная картина: почерневшие ногти, набухшие пузыри ожогов, что облепили пальцы и уходили под кожаные наручи.
– Ей больно, Блак, полегче, – проговорил Ренан, но тот лишь поджал губы.
– Это началось, когда я впервые призвала лёд, – уголок рта Исы дёрнулся.
– Не понимаю.
– Я тоже ничего не понимаю, и потому ищу наставника. Возможно, если я смогу освоить магию льда, то мой дар… уравновесится. И я не сожгу сама себя в один прекрасный день.
Блак промолчал и прижал её кисть к губам. Иса ахнула.
– Твоя кожа горит, – отметил он и, как ни в чём не бывало, обратился к виленсийцу: – Можешь помочь?
– Я могу приготовить целебную мазь, но нужно время.
– Не стоит, оно само пройдет.
Блак посмотрел на Ису, как на идиотку.
– Они исчезнут до утра, – она поспешила объясниться. – Так было всегда. Дар лечит меня изнутри, и даже не вздумай отрицать, что это возможно.
– То лечит, то калечит, – буркнул друг. – Ты не врёшь?
– Клянусь.
– У нас, кстати, проблема, – вставил Ренан. – Лошади разбежались. До Кире́на придётся идти пешком.
Разбойники не успели уволочь поклажу, но разбросали вещи путников по всей поляне. Они собрали то немногое, что успели снять с лошадей, скатали одеяла и уже впотьмах вошли в заветную рощу. Ренан вызвался первым стоять на часах, как наименее пострадавший в стычке.
Несмотря на чудовищную усталость, Иса долго лежала без сна. Свернувшись калачиком, она баюкала обожженные руки и тайком глотала слезы – только бы спутники не заметили. Ощущение божественной мощи и силы, подчинявшейся её воле, испарилось, будто вода с раскалённых банных углей, оставив после себя тяжёлый душный дым.
Когда наставница Патима впервые увидела подобный «взрыв», она долго не могла найти слов, чтобы подбодрить – или отругать – свою ученицу. Вернув былое самообладание, ифритка заявила, что кардинально изменит программу обучения юной подопечной. Групповые занятия подошли к концу, и наставница приняла Ису к себе на индивидуальное обучение.
«Отсутствие контроля опасно, в твоём случае – смертельно опасно», – сказала она тогда. – «Если научишься управлять этим даром, девочка, тебя будет ждать большое будущее. Короли будут предлагать тебе дружбу, военачальники – ордена и звания, учёные – золото и славу. Но берегись. Потеряешь контроль – окончишь дни в застенке, в лучшем случае».
Исе тогда было восемнадцать, она была нетерпелива