этого совсем маленького воздыхателя. Эмоции, проявляемые баронессой при прочтении книги, вызывали у Фернана потаенную зависть. Девушка, а звали ее Элит де Эрвье, очень непосредственно реагировала на содержание прочитанного текста. Она могла внезапно звонко и заразительно засмеяться или тихонько заплакать, утирая слезы кружевным платочком. Мальчик не умел читать, и эта демонстрация превосходства и пропасти между ними больно кололо в его маленькое сердце. В десять лет влюбиться в восемнадцатилетнюю девушку? Скажете, такое невозможно? А любовь ли это? Конечно, любовь, только влюбленность эта была в сказку и мечту без намека на поцелуи и прочие телесные муки. Все рухнуло три месяца назад. На особняк напали бандиты «Черного ворона». Оказывается, барон заложил усадьбу и продал свои вотчины в предместье для того, чтобы совершить какую-то серьезную покупку. И как это обычно бывает, кто-то не сумел удержать язык за зубами, а может и сделал это специально. Отец тогда задержался в конюшне – нужно было поменять ось в хозяйской карете, а глава семейства очень дорожил хорошим отношением барона. Все, что произошло той злополучной ночью, мальчик узнал только по слухам и сплетням, распространившимися по городу. Но и того, что он услышал, хватило для бессонных ночей и слез от свалившегося на него горя утраты и бессильной жажды мести. Но беда никогда не приходит одна. После безвременной смерти отца и потери работы матери, к ним пару раз заходил местный шериф с расспросами и уточнением деталей. Мать мальчика подозревали в наведении бандитов на семейство аристократов, и только смерть отца смогла слегка обелить Одетту. Но путь в прислугу ей был уже навсегда заказан. Молодая женщина пробовала вначале сдавать жилье, но через пару месяцев от этой затеи пришлось отказаться. Пожилой господин, снявший комнату, начал позволять себе лишнее. Скользкими намеками и приставаниями к хозяйке он вынудил ее разорвать договор найма. Одетта была привлекательна и молода, ей не было еще тридцати лет, но это был не наш двадцать первый век и тем более, этот неприятный тип ей совершенно не нравился. Но жить на что-то нужно было, и Одетта начала подрабатывать стиркой белья, благо во дворе ее дома был колодец. Фернан, глядя на скудный стол, осунувшуюся мать и цыпки на ее руках, быстро повзрослел, почувствовав ответственность над дорогими для него женщинами. Теперь даже на любимую ему раньше рыбалку он ходил как на промысел, а рынок интересовал его только как место возможного разового заработка. Образ красивой и юной баронессы и жгучая ненависть к бандитам оградили его от возможной связи с криминалом. И когда он увидел графа, сидящего на завалинке у входа в гостиницу и выносимые на улицу тела бандитов, он воспылал к этому аристократу искренним чувством восхищения. Этот воин расправился с ненавистной ему мразью, а отрубленные головы не вызвали у него брезгливости и страха, только чувство наконец-то постигшей их заслуженной кары. Арман де Руссе стал для мальчика «рыцарем без страха и упрека» и, наблюдая за ним, он старался по возможности
