– С превеликим удовольствием принимаю твое приглашение, друг мой! И прошу твоей помощи в излечении от этой смертельной болезни, – было видно, как ей тяжело давалась роль просительницы, и я это оценил.
– Графиня Изольда д’Альбер, клянусь тебе, что в скором времени ты избавишься от этого недуга, – с чопорным поклоном ответил я на просьбу.
– Изольда, милая, открою тебе страшную тайну – у Армана есть одна очень отвратительная черта! Он всегда выполняет свои обещанья, не говоря уже о клятвах! – смеясь, успокоила Изабель подругу.
– Почему «отвратительная»? – попытался я возмутиться под общий смех.
– Потому, дорогой, что благодаря этой привычке, ты все время притягиваешь к себе неприятности, – вдруг став серьезной, ответила девушка. В это время она смотрела мне за спину. – Вот, по-видимому, одна из них!
К нам шел шериф, и моя умница уже все просчитала. Какая у меня замечательная будущая жена! Но и мы не только складывать и умножать умеем, мы иногда можем отнимать и делить! Завтра весь город узнает об этих арифметических действиях! Пока только минус три, но то ли еще будет!
– Граф, прошу у тебя прощенья за то, что нарушил вашу беседу, но так сложились обстоятельства, что мне необходимо переговорить с тобой наедине! – с поклоном обратился местный следователь ко мне.
– Извините, друзья мои, я вас на минуту покину! У меня к тебе, дорогой мой Жюль Этьен, так же скопилось несколько вопросов! – не скрывая злости, ответил я. Я сделал знак глазами Шарлю, теперь он слышал все происходящее через кольцо. Мы отошли на несколько шагов в сторону и продолжили беседу, не повышая голоса.
– Господин Арман, дело в том, что в парке обнаружили тело местного обывателя Алена Паризо. Его повесили на фонарном столбе с полчаса назад. Еще раз прошу прощенья, но мне кажется, что ты должен об этом что-то знать!
– А что я должен знать о каком-то Алене Паризо? Я вообще первый раз слышу это имя! Ты уже будь добрым, задавай вопрос конкретно!
– Дело в том, что в кармане его камзола обнаружилась предсмертная записка, в которой он винит себя за «глупость и непочтительное отношение» к тебе, уважаемый Арман!
– Бедняга! Предсмертная записка? Но ты же сказал, что его повесили! Даже представить не могу, что я такого мог ему сделать, чтобы толкнуть на такой страшный грех! – с сочувствующей миной, перекрестившись, ответил я.
– Это не самоубийство! Он просто физически не мог это сделать! Арбалетный болт, на котором он висел, воткнут в фонарный столб на высоте более трех метров! Кроме того, извини, граф, за интимную подробность, но в причинное место у него была вставлена флейта! – со злостью огрызнулся шериф, с возмущением глядя мне в глаза.
– Может, это какой-то обычай? – с сочувствием посмотрел я на Жюля.
– Ты шутишь, граф? – в глазах его появилась обида.
– Ну почему вдруг шучу? Египтяне,