– Тамбовский волк тебе, Дав, друг мой. Увидимся на сделке, надеюсь, товар хороший будет; если ещё раз краденых привезёшь, я тебя на аукцион выставлю, – подхожу ближе, возвышаясь над его ничтожной жирной тушей, – никто с тобой дел иметь не захочет. Прошу, не отнимай зря моё время.
– Давид Робертович, – вступился Майор.
Конченый, строит добродетель. Это действует только на таких зажравшихся придурков, но не на меня. Ебаный тупой ментовской манипулятор.
– Рот закрой, – перевожу взгляд на него, – слюни ему лучше подотри и убери от него порошок, иначе он до сделки не доживёт; хотя может, это и к лучшему, – разворачиваюсь и ухожу прочь.
Черный ход. Мой BMW седан металлик. Звонок на телефон. Ну только этого не хватает; смотрю на экран – сын. Слава богу. Этот мальчик способен меня отвлечь.
– Привет, па, – настраивает видео, совсем уже взрослый; восемнадцать недавно исполнилось.
– Привет, рулевой, – губы дергаются в попытке улыбнуться. Правильный сын и в кого он вырос среди нас-то? Сам права получу, сам машину куплю. Сам учиться пойду. Но хоть тут Вольная повлияла.
– Это восторг, пап, вообще, прости, но я за руль BMW больше сяду, – смеётся пацан, и у меня от сердца отлегло; вся злость ушла, растворилась.
– Вот так да? Все детство проездил, а тут разок за Porsche сел, – рассматриваю его, сзади Тари с собакой беседует о чём-то на итальянском. Слышно, как Амирана отчитывает Тимура.
– Блин, пап, я по тебе соскучился и по сестре. Ты скоро приедешь? Мы успеем пересечься до моего отлёта в Москву?
– Не знаю, Мот, а почему сам не хочешь поехать к ним? – задаю самый глупый вопрос, делая вид, будто не знаю, что у них с Адель натянутые отношения.
– Не хочу, пап, без тебя мне не нравится там, – чешет затылок, – атмосфера напряжённая.
– Я понял, – отрезаю, – постараюсь вернуться.
– Это дядя Давид? – голубоглазый пристроился к брату сзади, – Привет, дядя Давид.
– Привет, Тариэл, – не могу не улыбаться, как у этих двоих получилось такое чудо?
– А где мама?
– Гуляет с Булочкой, у нас скоро пополнение, – треплю брата за волосы.
За кадром грузинские ругательства, психи, хлопок дверьми. Ох и достаётся им от Тимура. Зачем только Мирка ему про маму рассказала? Как лучше хотела, дуреха. В этой женщине никогда не умрёт справедливость.
Ребята что-то рассказывали, но я засмотрелся на маленькую девочку с пышными бедрами. Пытается завести свой красный Опель.
– Па, ты вообще слушаешь?
– Извини, сын, мне пора, давай позже, – кладу телефон рядом и наблюдаю, как она садится в такси.
Чёрт бы меня дернул ехать за ней. То ли это я так семейством вдохновился, то ли захотел рану в груди расковырять. На чистых эмоциях, желании дотронуться, ощутить вновь её тело, её любовь, доезжаю до старенькой девятиэтажки. Не переехала значит, не спилась, не снюхалась, с папиками не трахается, раз на старой тачке ездит. Выходя из такси со своими большими сумками, оглядывается. Кутается в кожаную куртку. Да, крошка, в декабре прохладно.
В