– Слаб умом? Но папенька…
– Дочь моя, я знаю и понимаю, что ты хочешь сказать. Неизвестно, сколько он проживёт и сможет ли заиметь наследника. Но, пока ты в законном браке с ним, Олег сможет защитить вас обоих. Мне плевать на южанина, но зная, что с тобой ничего не случится, я буду умирать спокойно.
– Почему наместник сам не может жениться на мне, раз княжич болен, поднять восстание?
– Олег – человек чести. Он обещал покойному князю ещё при жизни, что не посмеет узурпировать власть, свергнув законного наследника. Совет во главе с наместником будет мудро править, пока княжич не родит наследника. Так как на Востоке и Западе княжеские дети – юноши, мы единственные, кому они предлагают этот союз – между Югом и Севером.
Пока Алисия слушала отца, злые слёзы душили её, обжигая глаза. Крупные капли падали на сцепленные руки. Губы дрожали, поэтому, чтобы не выдавать себя окончательно, в каком она отчаянии, девушка кусала их.
– Я вижу, что тебе многое надо обдумать, дочерь моя. Ступай к себе. Иван проводит тебя.
Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она знала, что спорить с отцом бесполезно. Он всегда был непреклонен в своих решениях.
Княжна открыла глаза, встала, поклонилась отцу, и направилась к выходу. Когда она уже стояла на пороге, потянулась к ручке и приоткрыла дверь, позади неё послышался голос:
– Свет очей моих ясных, прими правильное решение. Ради своего народа.
Ничего не ответив, девушка вышла вон, хлопнув дверью.
Глава 8
За окном неумолимо светлело. Саша проснулась в своей спальне от настойчивого чувства жажды. Чтобы не разбудить мать, тихонько встала с кровати, и поплелась в сторону кухни. Позевывая и потирая глаз, она шла мимо маминой комнаты. Дверь в спальню была приоткрыта. Дочь решила заглянуть.
– Горгулья, блин! – шёпотом вырвалось у неё.
В предрассветных сумерках перед ней открылась картина: мать сидит в кожаном компьютерном кресле перед монитором экрана. Она была закутана в плед с головой, ноги были согнуты в коленях, стопы которых стояли на сидушке. Арина вцепилась рукой в столешницу и медленно обернулась вместе с креслом на голос дочери. На Сашу смотрела не мать, а девушка жутковатого вида: взлохмаченные волосы, красные воспаленные от недостатка и работы за монитором, глаза, щурясь, уставились на неё, немного приоткрытый перекошенный рот, один уголок которого нервно подрагивал.
– Доброе утро, рыбка! – осипшим голосом сказала мать.
От этой картины Саша невольно отшатнулась, упёршись лопатками спины в дверной косяк.
– Мама, если бы ты видела себя со стороны, как это выглядит! Можно хоть прямо сейчас снимать фильм ужасов. Точно бы получили одобрение от критиков.
– Всё настолько плохо? – грустно хмыкнула мать. – Сколько сейчас времени?
Саша взглянула на наручные электронные