– Не ожидал от неё. Вика живёт в достатке. Зачем ей топтать меня, не понимаю.
– Значит, тоже чего-то боится. Берём кредит, отдаём ей часть денег и продолжим свое дело.
Этой ночью, до самого рассвета, они говорили про свое детство, про обиды. Не стесняясь и не скрывая ничего друг от друга. Уже утром, накинув куртку на плечи Анжелы, Игорь приобнял её.
– Если честно, я рад, что все так произошло. Если бы не Вика, я бы так и не понял, как ты мне нужна.
– А мне теперь ничего не страшно!
Анжела улыбнулась ему. Слов любви не было сказано, но оба поняли, что вместе они навсегда.
Сон
Сон был такой приятный и теплый. Вот он, Ленька, встает с первыми петухами, ест кашу с куриными лапками, заботливо приготовленную Василием. Пока хозяин собирает снасти, радостно гоняется за хвостом. Василий шутливо ворчит, улыбается, глядя на пса.
– Лёнька, прекращай давай, ты же не дурачок у меня!
Баночка с червями, термос с чаем и кусок хлеба с колбасой в рюкзаке, удочка на плече – Лёнька и Василий довольные шагают по просёлочной дороге к озеру. На улице еще никого нет, теплый ветерок ласково обдувает, трава мокрая и прохладная. Лёнька погнался за котом, наперед зная, что не догонит.
– Эх ты! Вроде с породой, а ведешь себя словно дворняга. Всех котов распугал, дурында.
Лёнька бежал обратно к Василию, чувствуя в его строгих словах нежность и любовь. Уши мотались на ветру, как две тряпочки, он запыхался, свесил язык. С деланно-виноватым видом подскакивал до ладони Василия и, получив ласковый щипок за загривок, опять убегал за пчелой. Было так радостно на душе, так хорошо!
Ленька захрипел и проснулся от нехватки воздуха, поднял голову, закашлял, повернул шею поудобнее. Опять с разочарованием понял, что всё это только сон.
Ленька появился у Василия десять лет назад – из города привез сын Егор.
– На, вот тебе, папка, друг и товарищ. Породистый пёс, охотничий! Будешь с ним на уточек ходить.
– Да я уже и не охочусь, сынок. Ружье продал давно. И зачем мне он? На собаку-то не похож, ушастый какой-то, пищит. Страшный.
– Зато знаешь, он сколько стоит? Лучше не спрашивай! У него и паспорт есть. По документам – Леонель, англичанин.
– Сапоги бы мне купил резиновые, длинные, для рыбалки. Русские. Писал же тебе письмо, сынок. Как горох об стену.
Егор обиженно сложил руки на груди.
– Он стоит как двадцать твоих сапог! Да и не получал я никаких писем, говорил тебе, пиши мне эсэмэски.
– Не умею я эти эсэмэски писать. Вон валяется телефон на книжной полке, отключился. Только пыль собирает.
– Пап, ну нельзя быть таким древним!
Василий переживал за сына. Человеку почти сорок лет, ни семьи, ни детей, ни дома не имеет. Работает не пойми где, сказал, что числится филонсером. Пропадает по году, по два, потом появляется как снег на голову, привозит бесполезную дорогую вещь и опять ни слуху ни духу. Жаловался подросшему Леонелю.
– Бесстыжая