К счастью, на рассвете показался вдали лес, и мы добрались до него без приключений. Очень обрадовались, увидев бойцов из нашей дивизии. Здесь, попрощавшись с танкистом, я расстался с ним. Он сказал, что пойдет к своим танкистам из команды охраны командующего, а какого именно – не сказал.
Мне показали скопление людей, где находился штаб нашей дивизии, но идти я не мог: сделал шаг, и по всему телу ударила жгучая боль. Одежда стала высыхать, и рану жгло огнем. Сел, прислонившись спиной к дереву. Думал, что отдохну – и станет легче. Но не помогло. Надо было делать перевязку. Бинтов не было, а повязка вся пропиталась кровью и грязью и к повторному использованию не годилась.
Поблизости проходили мужчина в гражданской одежде и две девушки с медицинскими сумками с красным крестом. Я понял, что это врач, а то, что он был в гражданской одежде – тогда встречались такие маскировки, и я этим не был удивлен.
Я обратился к мужчине и попросил у него бинт: он ответил, что таких, как я, много, бинтов не хватает, и у них их нет. «А что в сумке?» – спросил я. «Картофель», – ответил он, вытащил его и стал грызть. Не знаю, что случилось, но я возмутился до предела, молниеносно взвел автомат и вскинул для стрельбы. Девушки закричали, одна встала впереди мужчины, вторая подбежала ко мне и беспрерывно стала говорить, что бинты есть и не надо стрелять.
Девушки с мастерством разрезали штанину, отодрали ее от раны, промыли рану спиртом (даже он у них нашелся), забинтовали по всем правилам и дали запасной бинт. После чего удалились. После этого я сам себя часто спрашивал: «А выстрелил бы?» Наверное, да…
Как сидел, так незаметно и уснул. Сон был тревожный. Но мне стало намного лучше. Надо было пробираться к штабу. Подобрав подходящую палку и опираясь на нее, поплелся к штабу. Идти не более 500 метров, но пока преодолел это расстояние, прошло часа три.
Штаба как такового не было, просто около комиссара дивизии стояло много бойцов. У комиссара дивизии была забинтована рука и висела на косынке. Увидев меня, он удивился и поинтересовался, как я выбрался оттуда, расспросил про атаку и подтвердил, что командир дивизии убит, а мой командир полка впереди с разведкой изучает пути отхода. Из своих бойцов никого не встретил. Так я остался без подразделения.
Дело было к вечеру, комиссар ставил задачу командирам. Меня никто не вызывал, но я подсел к ним и все слушал. Из задачи было ясно, что в эту ночь надо тихо просочиться через дорогу, которая охраняется противником, и по ней интенсивно идут его войска, избегать боевых действий. Ориентировочное движение – на Фатеж или Дмитриев. Был установлен порядок выхода. А также комиссар поручил зарезать его лошадь и по кусочку мяса сырым раздать бойцам, так как сварить его не позволяли условия.
Вскоре стали строиться и вытягиваться в колонну по двое. Меня комиссар поставил в голову колонны, озабоченный, как мне быть, чтобы не отстал от них. На выходе стояли раздатчики мяса и проходящим давали кусочек грамм 100. Я не ел около двух