Сложность заключалась не только в древности захоронения. Это кладбище было ярчайшим примером того, как Фальтико переписывал свою историю, буквально строя новое поверх старого. За два с половиной века на этом месте успели возвести городской музей естественной истории – массивное здание с глубоким фундаментом, которое простояло почти сто лет. А потом, в угоду веяниям нового времени и коммерческой выгоде, музей снесли, и на его месте вырос сверкающий, многоуровневый торговый центр «Галерея Времен», иронично названный так, будто издеваясь над погребенной под ним историей.
И вот теперь Петто предстояло, опираясь на скудные кладбищенские описи XVIII века, планы застройки музея XIX века и чертежи современного ТЦ, вычислить точку на третьем этаже торгового центра, где-нибудь между бутиком итальянской обуви и фудкортом, под которой два с половиной столетия назад упокоился Марион Хиккс.
Хиккс, согласно кратким справкам, которые Петто уже успел навести, был довольно заметной фигурой своего времени – поэт, драматург, чьи пьесы с успехом шли на местных подмостках, но чье имя почти стерлось из памяти потомков, заслоненное более громкими именами последующих эпох. Зачем анонимному клиенту понадобилось так точно локализовать его могилу под тоннами бетона и торговых площадей, оставалось загадкой. Возможно, какая-то семейная легенда, или эксцентричное желание почтить память забытого кумира.
Петто вздохнул. Задача была сродни попытке найти иголку не просто в стоге сена, а в стоге сена, который сначала залили бетоном, а потом построили сверху небоскреб. Это требовало скрупулезного наложения карт разных эпох, учета смещения ориентиров, поправок на строительные работы… Классическая архивная головоломка, как раз в его стиле.
И все же, мысль о старом кладбище, погребенном под слоями прогресса, снова вызвала легкий отголосок того странного чувства, что возникло при изучении Глухого проулка. Ощущение неправильности, противоестественности такого тотального забвения. Город не просто забывал – он активно замуровывал свое прошлое, словно боялся, что оно может однажды вернуться.
Он погасил ночник. Комната погрузилась в темноту, нарушаемую лишь тусклым светом уличных фонарей, пробивающимся сквозь шторы. Рядом мерно дышала Аня. Мысли о ней, о возможном ребенке, были теплыми и светлыми. Но под ними, как темная вода под тонким льдом, шевелились мысли о завтрашней работе, о забытом кладбище под блестящим торговым центром, о Марионе Хикксе, чьи кости покоились где-то под ногами беззаботных покупателей. Это был Фальтико во всей своей красе – город, построенный на костях и забвении. И ему, Петто Воронову, хранителю его памяти, предстояло снова копаться в этих слоях.
Глава 2. Память колонн
Утро встретило Петто не ярким солнцем, а серым, моросящим