Почерк был убористым, почти каллиграфическим, но с эмоциональными, резкими росчерками. Боля явно был человеком наблюдательным и не чуждым рефлексии. Петто листал страницы, посвященные придворному этикету, интригам, визитам иностранных послов… И вдруг наткнулся на запись, датированную весной 1887 года.
«…Сего дня Его Величество вновь соизволил посетить городские мануфактуры. Процессия, как всегда, вызвала ажиотаж среди черни. Путь лежал через Купеческую слободу, и снова пришлось прибегнуть к нашей маленькой хитрости с Глухим проулком. Слава создателю, что предыдущий градоначальник внял моим просьбам и обустроил сей тупик позади лавки старьевщика Кривоносова. Иначе пришлось бы Его Величеству ехать дальше по Никольской, а там… Господи, упаси! Грязь, нищета, кабаки с непотребными девками. Король наш человек честный, сердцем болеющий за народ, но лицезреть такие язвы ему решительно не след. Расстроится, начнет реформы затевать, казну опустошать, а кому оно надо? Посему, не доезжая до сего безобразия, кортеж сворачивает в Глухой проулок, там через неприметные ворота во двор мы выезжаем на Замковую дорогу и возвращаемся во дворец. Король доволен увиденным порядком и чистотой, а мы – что уберегли его от лишних треволнений и город от ненужных трат. Маленькая ложь во спасение монаршего спокойствия и нашего благополучия…»
Петто откинулся на спинку стула, перечитывая строки. Вот оно! Объяснение нашлось. Глухой проулок был не просто тупиком, а специально созданным элементом городской декорации, ширмой, скрывавшей неприглядную правду от глаз «честного» короля. Он не был предназначен для горожан, не имел реальной функции, кроме как служить частью маршрута для королевского разворота. Неудивительно, что его не было на ранних картах и он бесследно исчез с более поздних, когда надобность в таких ухищрениях отпала вместе с монархией. Его просто стерли, как ненужную декорацию после спектакля.
Он почувствовал удовлетворение – загадка решена, историческая справедливость восстановлена. Аккуратный архивариус внутри него был доволен. Он сделал еще одну пометку в блокноте, ссылаясь на дневник Боля.
И все же… Что-то в этой истории царапало. Идея о том, что целый кусок города мог быть не просто забыт, а намеренно скрыт, вычеркнут из реальности ради удобства и спокойствия власть имущих, показалась ему… знакомой. Это перекликалось с самой сутью Фальтико, постоянно стирающего свои неудобные части. Глухой проулок был лишь ранним, наивным примером этого вечного процесса.
Он закрыл дневник Аркадия Боля. За окном уже совсем стемнело. Уличные фонари выхватывали из темноты мокрый после недавнего дождя асфальт. В отражении стекла Петто увидел свое