– За то, что умеем быть рядом, – ответила Суён.
Дождь над Намсаном.
Сеул промок насквозь. Дождь шёл с самого утра – не ливнем, а тонкой пеленой, от которой хотелось завернуться в шарф и идти медленно, не торопясь. Зонтики сливались с уличной толпой, как цветы в акварели.
Юнхо стоял у подножия Намсан, ждал автобус и думал, зачем вообще вышел сегодня. У него не было особой цели – просто в таких днях что-то звало на улицу. Как будто город, промокший до костей, открывает то, что обычно прячет.
Именно в такую минуту он заметил её. Девушка с тёмно-синим зонтом, в бежевом пальто, с книгой в руках. Она стояла у кофейного киоска, заказывая что-то, что пахло корицей. Он не знал её имени, но знал – видел её раньше.
Каждую среду, в том же вагоне метро. Она всегда читала. Иногда – смеялась уголками губ. Иногда – смотрела в окно, будто ждала кого-то. Юнхо никогда не решался заговорить.
А сейчас она повернулась, и их взгляды встретились. Через шум дождя, через капли на зонтах.
– Кажется, мы часто едем вместе по зелёной ветке, – сказал он. Тихо. Почти неуверенно.
Она кивнула.
– Я тоже тебя замечала. Ты – тот, кто слушает музыку в наушниках и смотрит не в телефон.
– Попался, – усмехнулся он. – А ты – та, кто читает и улыбается страницам.
Они стояли так минуту, может две. А потом она протянула ему второй стакан – тёплый, обёрнутый салфеткой.
– Я заказала два. Не знаю почему. Наверное, ждала.
И в этот момент дождь перестал быть холодным.
Станция Ёнсан. 16:45.
На станции Ёнсан в 16:45 каждый день всё одинаково: люди торопятся, двери хлопают, кофе проливается. Но если остановиться хотя бы на минуту – город начнёт шептать.
Киён, подросток в школьной форме, стоит у автомата с лапшой. Он снова не решается нажать кнопку – не потому что голоден, а потому что когда-то здесь всегда ела его мама, в ту короткую пору, когда у них ещё была семья. Он ждёт. Может, и она когда-нибудь вернётся к этой станции.
Мина, в бледно-сером пальто, ждёт поезда на Пусан. Она только что уволилась. Без истерик, без слов. Просто вышла. В руке – билет, в телефоне выключен звук. Она не знает, куда едет на самом деле, но точно – от всего.
Сонгу, 64 года, бывший машинист. Он теперь просто сидит на лавке у платформы. Каждый день. Иногда с термосом, иногда с записной книжкой. Говорит, что так проще слышать город. Когда кто-то рядом плачет – он отворачивается. Когда кто-то улыбается – он кивает. Словно проверяет пульс большого сердца.
Ари, стажёр в книжном магазине рядом со станцией, выбежала на обед. В руках – томик рассказов. Она не знает, что именно этот сборник через два часа купит писатель, который сядет в тот же вагон, что и она, и позже напишет рассказ – о девушке в красном шарфе, пахнущем чернилами и весной.
Они не знают друг друга. Их пути не пересекутся.
Но 16:45 – это точка, в которой они все были частью одного дыхания города.
И, возможно, именно из таких невидимых пересечений и складывается настоящая жизнь.
Весна в Канныне.
Юнхо