Девочка начала открывать и закрывать рот, как рыба, вынутая из воды. Однако ее дыхание оставалось ровным, грудь ритмично поднималась и опускалась. Из глубин ее горла вырвался тихий, с присвистом, стон.
– Стелла, постарайся ее согреть, – велел папа. – Я вызову помощь.
Он снял с базы беспроводной телефон и зубами вытянул антенну.
Мама принялась вытирать девочку насухо, энергично орудуя синим полотенцем. Оно мгновенно испачкалось. Интересно, не этим ли самым полотенцем пользовалась я, когда вылезала из ванны?
– Я хочу вызвать скорую. Мы нашли девочку в лесу возле нашего коттеджа. На вид шесть или семь… Да, она дышит. Да, в сознании… Вы не понимаете. Мы нашли ее на улице, в грозу. Ей нужна медицинская помощь… То есть как – не можете?
Схватив еще одно полотенце, мама удвоила усилия. Голова девочки моталась из стороны в сторону.
– Что? В каком смысле не можете никого сюда отправить?
С каждым словом папин голос делался громче, в нем звенело непривычное напряжение.
Я осторожно слезла с коленей Мони и укрыла девочку одеялом – снаружи осталась торчать только ее неподвижная голова. Мама спрятала лицо в ладонях. Ее пошатывало. Не знаю, то ли от усталости, то ли от страха. Может, из-за всего вместе.
– Пожалуйста… Прямо с утра. Шериф Ванденберг, он меня знает. Передайте ему, что дело срочное. Патрик Пэк. – Он продиктовал по буквам.
– Ей нужна ванна. Согреться, – наконец подала голос Мони.
Вскинув голову, мама встретилась с ней взглядом и кивнула.
– Пойду наберу воду.
Она погладила меня по голове, давая понять, чтобы я оставалась на месте.
Папа опустил телефон и несколько секунд постукивал металлической антенной по ноге.
– Сегодня они не смогут сюда добраться, – наконец произнес он.
– Что?
– Дороги подтоплены и заблокированы поваленными деревьями. Говорят, если она не ранена, нужно просто держать ее в тепле и следить, чтобы не было обезвоживания.
– До каких пор? – неожиданно резко спросила мама, повернувшись на лестнице и сжимая рукой перила.
– Не знаю, Стелла. – Отец нахмурился. – Вероятно, до их прибытия.
Краткий миг нежности, связавшей их тогда, в зеркале, теперь казался бесконечно далеким, словно канул в ночную тьму.
Мама смерила взглядом существо, потревожившее ее последний отпускной вечер. Будто школьница, готовая испепелить того, кто испортил всему классу экскурсию. Мамина холодность неприятно меня поразила. Где та женщина, которая плавала со мной в озере, расслабленно взмахивая руками, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону? Которая нежно вытирала меня полотенцем, когда мы выходили из воды…
– Ладно, давайте ее согреем, – сказала она.
Как только ее усадили в медную ванну наверху, девочка завопила. Папа накричал на маму, обвинив ее в том, что вода слишком горячая и она не проверила как следует. Тогда мама