Еще несколько минут абсолютно неадекватного поведения – и Артур подхватил меня на руки, стараясь не лишать наших губ поцелуя. Я повисла на мужской крепкой шее, мечтая как можно скорее ощутить его в себе. В те минуты казалось, что мечтала я об этом с того самого момента, как этот странный человек озвучил свое не менее странное желание – проникнуть в мое тело. Опустив меня на кровать, Артур немедля оказался сверху. Он в спешке стягивал то с меня, то с себя одежду, прерываясь лишь на поцелуй.
Дикий, жадный, изощренный и безустанный секс помогал убедиться в том, что в сожалении о разводе нет никакого смысла; в том, что в моем браке с Рассказовым, в принципе, никогда не было никакого смысла. Не знаю, корректно ли сравнивать мужчин в постели, но если все же сравнить, то… Ан нет! невозможно сравнить несравнимое: пресный, однообразный, неспешный, нежный и в некой степени миссионерский секс с мужем не мог сравниться с тем опошленным безумием, которое происходило между нами с Артуром. Я никак не ожидала от себя подобного развратного поведения и воплощения в реальность изощренных сексуальных фантазий. Это была не я, а какая-то озабоченная сущность, существующая ради и во имя секса. По-моему, Соломонова мое чересчур раскрепощенное поведение сводило с ума. Иногда казалось, что он даже не дышит, не находя для этого свободного времени и подходящего момента. Впервые в жизни я слышала такие откровенные мужские стоны, напоминающие то рычание, то бурчание дикого зверя. Впервые в жизни и я издавала громкие, неконтролируемые стоны, как будто мое обессиленное тело подвергали пыткам. Впервые в жизни я слабо понимала, что происходит. Все мои движения были по наитию, все действия – спонтанными, поступки – неосознанными. Я в полной мере ощущала существование инстинктов, о которых так много слышала, но никогда не находила их в себе. Я в полной мере ощущала жизнь – настоящую жизнь. Не ту, которая описана и прописана в советских учебниках и пособиях, а подлинную жизнь о которой не принято было ни писать, ни говорить. Да что там писать и говорить? О такой жизни не принято было даже думать!
Да! секс – и есть жизнь! А вовсе не брак, семья и дети – как всем нам внушали на протяжении многих веков. Жизнь должна доставлять удовольствие, а не лишать его!
Солнечные лучи, пробираясь сквозь жалюзи, беззвучно крались по подушке, аккуратно касаясь лица теплым светом. Я открыла глаза, сощурившись. За спиной слышалось размеренное дыхание Соломонова, напоминая о том, что происходило на этой громадной кровати несколькими часами ранее. Воспоминания вызвали вздох, но не в коем случае не сожаления, нет, а, скорее, блаженства. Они вызвали какие-то необъяснимые сладостные чувства, дать оценку которым было, наверное,