– На ужин опоздали, – с грустью констатировал Кёртис.
– Кость цела? – осведомился командир.
– Вполне, – ответила я.
– Часы жалко, – протянул Эркин. – Красивые. А ссадина заживёт, чего ей сделается!..
– Налицо намеренный вред участнику игры, – объявил Карсон. Волосы у него растрепались, на лбу кровоточила свежая царапина, дужки очков погнулись.
– Какой намеренный? Ты попутал, очкастый? – наехал на Карсона громила Кёртис. Впрочем, и он выглядел ненамного лучше.
– Счёт вели новенькие, – сквозь зубы процедил командир, – правда на их стороне. Разрешается один бросок в полностью неподвижную мишень. Если вы, конечно, хотите продолжить игру.
– Я же сказала, мы продолжим, – с нажимом произнесла я, поднимаясь на ноги. – Ты глухой, Фицрой?
– Ты совсем того, Фостер? Таким, как ты, не место в «Гидре», разве не ясно? Один раз мячом прилетело, и ты почти труп, – кипятился командир. – Реальный бой – это не детские побегушки с мячом. Ты не представляешь, что это такое на самом деле. В бой, понятное дело, никто тебя не отправит, твой максимум – вертеть перед солдатами задницей или бумажки в штабе перекладывать. Только зря занимаешь место какого-то способного парня. Из-за тебя и тебе подобных победа не приближается и в Аластурии прямо сейчас гибнут мирные люди и виновата в этом ты. Да, именно ты. Что, мозгов не хватило самой до этого додуматься?
– Фильтруй речь, командир, – предупредил Брайс. Казалось, ещё секунда – и он набросится на того с кулаками.
– Всё сказал, Фицрой? – процедила я. – А теперь слушай сюда. Я родилась и выросла в Альверии и в то время, когда ты учил в школе азбуку, я пряталась от адских гончих в подвале. Когда у тебя начался подростковый кризис и проблемы с родителями, я похоронила своих в братской могиле. Ты посещал музеи, кинотеатры, парки развлечений и всё, что там положено посещать гражданам Тройственного Союза, а я видела, как умирают от голода соседские дети, как горят наши дома, как уходят родные и больше не возвращаются. У меня не было кукол, книжек, нарядных платьев, сладостей и всего, что принято считать счастливым детством, и не только у меня – его не было у многих поколений Третьего Континента. И ты думаешь, что после этого я мечтаю спокойно перебирать в штабе бумаги или вертеть перед тобой задницей? Да во мне злости больше, чем в целом отряде адских гончих, и всё, чего я хочу – это избавить мир от исчадий зла.
Я ещё много чего хотела сказать, но вдруг обнаружила, что мои кулаки стучат по командирской груди. Боги Альверии, что они там делают?!
Руки я убрала, конечно, но успокоить дыхание удалось далеко не сразу.
А Фицрой наклонился ко мне близко-близко, чтобы услышала его только я:
– Много, говоришь, злости? А играешь как сонная муха.
Я задохнулась. Что?! Сонная муха?! Да как он смеет вообще?! Это, конечно, не самая моя лучшая игра, но ведь и какая-никакая магия до недавних пор была со мной. А сейчас, когда я хочу