– Почему я должна вам сейчас поверить? – Алина неслышно сглотнула ком в горле. Перед глазами предстало лицо Юры. При этом её лицо оставалось неизменно холодным и строгим.
– Каждый сам выбирает, во что ему верить. И каждый сам несёт ответственность за свою веру, – глаза женщины загорелись. И она как можно тише, но очень быстро заговорила на другом языке, немного покачиваясь вперёд и назад, будто читая молитву.
Алина снова бросила краткий взгляд на стекло, показательно выдохнула, а затем слегка опустила голову вниз, создавая впечатление, словно она ждёт окончания покаяния для продолжения беседы по существу. На самом деле Алина внимательно слушала всё, что начитывает Малия. Это была не молитва. Женщина говорила с Алиной на урду. На первом её допросе Алина обратила внимание на её настоящую молитву на языке, который в Афганистане, откуда та приехала, не так распространён, как в Пакистане и Индии, и задала вопрос по этому поводу. Алина знала несколько индоевропейских языков романской и германской группы, а с появлением новых задач поставила себе цель изучить не только сам персидский, но и близкие к нему диалекты. Язык урду был скорее её развлечением и одновременно вызовом. Юра его знал. И это был ещё один сближающий фактор, позволяющий им быть только вдвоём, находясь на виду у всех, обмениваясь фразами на этом языке. И тогда, удивлённая тем, что задержанная его знает, она не смогла устоять и использовать свои знания на практике. Малия была не менее впечатлена таким развитием событий. И в этом увидела знак. Знак того, что её Бог её услышал. Вера её была ненапрасной. Девушка с глубокими чистыми глазами, скрывающая честность и духовность за строгостью и непоколебимостью образа, смотрелась в этих стенах, как ангел из любой религии. Малия отвечала на вопросы мужчины, но пронизывающе смотрела на его коллегу, не веря своим глазам. Не веря своему возможному спасению.
Малия делала вид, что молится. На самом деле она чётко продумала весь текст, обращённый к Алине. Времени совсем не было. Каждое слово и каждая фраза должны были отразить её послание. Её условие сделки. Другого шанса точно не могло быть.
– Моего мужа зовут Абдулла Мохамед Разим Рахий. Он возглавляет группу смертников. Они уже давно в твоей стране. Будут подрывы, много подрывов. Их пять человек. Двоих уже нет, – быстро говорила она.
Алина моментально анализировала данные: один взрыв был год назад в Питере, ещё один полгода назад – в Москве. Значит, будут ещё. На границе ловят трёх человек. Устройство действительно было маломощным, что удивило экспертов. Террористы дают показания, где располагается группировка. Ложные. Чтобы заманить. Всё сходится. Вопрос: что взамен?
– У нас есть сын. Ему четыре года. Его зовут Серих. Мы называли его наш Желток. Он живёт у других людей в Иране. Я хочу, чтобы ты отправила ему посылку. Ты можешь её посмотреть. Там нет тайны. Там информация о его родителях и банковская