Подумав так и эдак, поймал извозчика и приказал везти меня к Лопуховскому рынку. Оно и навещу Беляева, и после поработаю у себя на квартире. Нужно же подумать над конструкцией винтовки. Но сначала встречусь с оборотнем в погонах. Хотя, как по мне, он скорее уж сам себе на уме, от бандитов держится наособицу, а у начальства на хорошем счету.
– Чем обязан?
Околоточный надзиратель встретил меня неласково. Я бы сказал, взирал с подозрением и недоверием. И где-то я его понимаю. Потому как мои визиты ему пока ничего хорошего не принесли. Одно лишь беспокойство.
– Должок хочу получить, Алексей Игоревич, – жизнерадостно улыбнувшись, заявил я.
– С кого? – откинулся он на высокую спинку стула.
– С вас. Вы ведь сами сказали, что мой должник, но расплатились настолько некачественным товаром, что у меня едва заворот кишок не случился.
– Меня ввели в заблуждение, – сцепив пальцы, коротко пояснил он.
– А мне-то какое до этого дело, Алексей Игоревич? Меня на основании этого едва жизни не лишили, и по итогу я отдал казне десять с половиной тысяч рублей.
– Никита Григорьевич, вы, похоже, не в курсе, что четверо малолетних бандитов, напавших на вас, предстали перед судом и прогулялись на виселицу.
– Алексей Игоревич, не стоит путать наши интересы. Я ещё в первую встречу сказал, что мне наплевать на исполнителей, пусть гуляют, но хотелось бы знать, кто заказчик. Так что вы их наказали не за то, что они на меня руку подняли, а за то, что обманули вас лично, а уж вы, как результат, меня.
– Допустим, я вам должен…
– Не допустим, Алексей Игоревич, а должны. Ну или не должны, в таком случае я просто откланяюсь.
– Хорошо, я всё ещё вам должен.
– Репутация, она дороже серебра и злата, не так ли? – хмыкнул я.
– Послушайте, сударь, я бы вас попросил следить за своими словами.
– Прошу прощения. Вот. – Я выложил перед ним собственноручно нарисованный портрет женщины и положил поверх ассигнацию в сто рублей.
– Вы хотите, чтобы я нашёл её?
– Да. И ещё сто рублей сверху по окончании поиска.
– Это не жительница Троекуровки, – уверенно заявил он.
– Я вообще не знаю, кто она. Видел её на постоялом дворе при почтовой станции у Владимирских ворот. Но подавальщик, что тогда нас обслуживал, её не помнит. И никто иной ничего не смог пояснить. Словно и не было её.
– И когда это было? – спросил околоточный надзиратель.
– В середине января.
– Времени прошло изрядно.
– Вот только меня там вспомнили, – возразил я.
– Это не моя земля.
– Согласен. Но вы умеете искать людей, а потому я в вас верю.
– Это столь же важно,