– Всё так, – спокойно кивнул я. – Мы твари, захватчики, насильники, убийцы… у нас нет принципов… – голос начинал вибрировал.
– Вместо нападок, тебе бы её выслушать, – вклинился Карим с замечанием. Это в нём юрист говорил. Иногда мне его убить хотелось. Именно юриста в сыне, готового слышать и слушать. И порой показывать иную сторону дела, которая мне ну совсем не нравилась.
– Зачем?
– Чтобы разобраться в случившемся, – рассудил сын.
– Я думал, ты в дела не лезешь, пока суд не маякнет.
– Нет, но прояснить в нашем случае кое-какие моменты хотелось бы. И в отличие от тебя я не слеп и не глух. Мне больно, но я готов…
– Твоя боль быстро забылась милой мордашкой и юной дыркой?
– Это не так! – посуровел сын. – К Регине это совсем не относится.
– О, – скрипнул я вновь зубами. – Ты её уже по имени называешь?
– Да, потому что она – человек, как бы ты не пытался из неё тряпку сделать. И как бы ты не желал меня заставить её ненавидеть, я не могу, потому что девушка не виновата в том, что случилось. А возможно, и её отец…
– И ты ей поверил? – стол аж подпрыгнул вместе с посудой и блюдами, когда я ладони с грохотом опустил на него.
– Да, – с бараньим упрямством кивнул Карим. – Она была вполне искренняя и… нелепа в оправдании.
Я ничерта не понял из его слов, потому ждал.
– Я встречаю разных лжецов и правдоискателей, – сын локти уместил на стол и сцепил кисти замком. – И с точностью заверяю, что её версия звучит натурально, – немного помолчал. – Такое не придумать. Это сложно, потому что, – пауза, – версия НИКАКАЯ. Нет в ней ничего приукрашенного, обеливающего отца. Нет попытки оправдаться. Нет клятв и заверений. Самое интересное, что она искренне считает тебя хладнокровным убийцей и чудовищем, хотя в данной ситуации… – вот теперь сын многозначительно умолк. Я только сейчас заметил, что ребята тоже не ели – в упор глядели на Юсупову.
– Почему не сбежали? – озвучил то, что меня столько времени беспокоило.
– Не было времени, – заикаясь, отозвалась Юсупова и то, с дозволения Карима.
Эту фразу уже слышал от младшей Юсуповой в отличие от сына. И если тогда она меня заставила охладить пыл, то теперь червь сомнения закрутился рьяней. Обычно одинаковые показания давали те, кто их успел обсудить.
– Взрыв был в девять… – решил расставить по полочкам, как вижу ситуацию и зайти с другой стороны.
– Какой взрыв? – девчонка метнула на Карима полный непонимания взгляд. И я на него посмотрел.
– Я же говорил, – для меня цыкнул сын. – Я ей не сказал. Она не в курсе…
– Машину с моей семьёй взорвали в девять! – пояснил суть дела. Юсупова покрылась красными пятнами. Голубые глаза наполнились безумным сожалением, но мне было на это плевать. – Ваш дом мы взяли в двенадцать, – продолжил, пиля девку тяжёлым взглядом. – Неужто не было