Потом нас, оставшихся, стали вызывать по одному в ту комнату, куда унесли экзаменационные ответы. Это продолжалось довольно долго, и никто из вошедших на собеседование абитуриентов обратно не возвращался, из чего я заключила, что где-то там есть другой выход. Пухлый Купидончик откликнулся на имя «виконт Эмери де Шанвер», произнесенное от двери одним из служителей, вздрогнул, отлип от стула и посеменил на зов. Мне было слышно, как он на ходу бормочет про то, что папенька расстроится. Бедняжка, как я его понимала. Все мы стараемся вызвать одобрение своих родителей и больше всего страшимся его не заслужить. Все, кроме меня. Потому что от мадам Шанталь мне вообще ничего не нужно.
Время шло, с ним продвигалось к финалу и собеседование; наконец, я осталась в экзаменационной зале совсем одна. Поэтому, когда служитель в лиловом камзоле вышел из-за двери, ждать, пока он назовет мое имя, не стала, быстрым шагом пошла к кафедре. От ветра, поднимаемого моим движением, со столов слетали покинутые волшебные перья. Соседнее помещение оказалось чем-то вроде гостиной или, скорее, обширным кабинетом смешанных функций. Там были огромный письменный стол, за которым восседал месье герольд, дюжина уютных кресел с гобеленовой обивкой, несколько диванов, ярко пылающий камин и два книжных шкафа, в простенке между которыми я заметила еще одну дверь – видимо, тот самый запасный выход. Все кресла и диванчики занимали служители. И мало того, что никто из мужчин при моем появлении не потрудился подняться, сесть мне тоже не предложили. Не дойдя нескольких шагов до письменного стола, я остановилась. Представиться? Но мое имя и без того известно, герольд как раз рассматривал мою экзаменационную работу, а именно – болванскую отметку в углу верхнего листа. Автор этой пакости тоже был здесь, сидел в ближайшем к столу кресле и гаденько улыбался.
– Мэтр Картан, – сказал, наконец, герольд, – упоминал, что у вас, мадемуазель, есть некие рекомендательные письма?
Мэтр? Дружелюбный чиновник, которого я видела в канцелярии, тоже был здесь, он поймал мой взгляд и повел подбородком, побуждая ответить.
– Да, сударь, – я достала послание маркиза, пакетик из-под каштанов мешался под пальцами, шагнула к письменному столу. – Прошу.
– Маркиз де Буйе, – прочел герольд, – рекомендует мадемуазель Гаррель, дочь своей подруги, как девицу не по годам развитую и склонную к занятиям магическим искусством.
– Не имеющей при этом ни малейшего представления о мудрах, – фыркнул мой враг. – Я, знаете ли, за все годы преподавания впервые встречаю такое невежество!
Получается, господа в лиловых камзолах, которых я принимала за слуг, на самом деле преподаватели? Симпатичнейший мэтр Картан возразил:
– Ах, Мопетрю, оставьте. Мудрическое письмо изучается, при желании, за год.
– Но позвольте…
– Нет,