Я спросила ближайшую ко мне девочку:
– Нам покажут, где оставить вещи?
Малышка, судя по всему, молилась, она посмотрела на меня осоловевшими глазами и ничего не ответила. Свой вопрос я повторила месье герольду, когда поравнялась с ним, двигаясь в кажущейся бесконечной очереди.
– Багаж? – месье, кажется, удивился, но быстро предложил: – Давайте сюда.
Проводив свой удаляющийся кофр взглядом через плечо, я думать о нем перестала. Что там? Два платья и запасные туфельки? На экзамене они мне абсолютно точно не пригодятся.
Двадцать пять ступеней крыльца, семь шагов, за порогом обширный вестибюль с мраморными колоннами и портретами ученых мужей на стенах. Кажущиеся близнецами господа в лиловых камзолах направляли нашу толпу, разделяя ее на несколько узких потоков по числу распахнутых настежь дверей в другое помещение. Многие дети надели жетоны на шеи, как предлагали мне в канцелярии, я свой несла в руке. Отчеканенные на пластине знаки мне ни о чем не говорили, но служитель, мимо которого я как раз проходила, их считал, невежливо подтолкнул меня к крайним правым дверям. Я вошла в огромную сводчатую комнату, все пространство которой занимала громоздкая кафедра у глухой стены и ряды легких деревянных столиков, на каждом из которых лежал белоснежный лист бумаги и перо. Абитуриенты занимали свои места, я же стояла, не понимая, куда именно мне следует садиться.
– Мадемуазель не изучала мудры? – негромко спросил служитель, склоняясь к моему плечу.
В его тоне мне послышалось презрение, в лицо немедленно бросилась кровь, а в ушах зашумело, я холодно улыбнулась:
– В этом не было необходимости, месье. Будьте любезны сопроводить меня.
Я говорила как благородная дама, властная и капризная, как моя недобрая маменька Шанталь, когда хотела указать наглецу на его место. И это сработало. Служитель смутился, покорно повел рукой:
– Прошу, – но, когда я опустилась на свой стул, мой провожатый схватил перо и нарисовал в уголке листа жирную закорючку. – Это отметка, мадемуазель, о том, что вы не владеете мудрописанием.
Его гаденькая улыбочка должна была меня встревожить, но я, наоборот, испытала облегчение. Если о моем невежестве понадобилась дополнительная отметка, значит, на самом экзамене столкнуться с мудрами мне не предстояло. Об их существовании я, в принципе, знала – специальный алфавит, используемый магами для составления заклинаний. Но на этом мое владение темой заканчивалось.
– Можете быть свободным, месье, – презрительно протянула я.
Он ушел, явно изо всех сил сдерживая ярость. Болван!
Положив на стол жетон, я увидела, что мудра, на нем изображенная, повторялась на табличке, закрепленной по правую руку от меня. В принципе, если бы мне дали еще немного времени, я бы и сама разобралась в соответствии. Мой стол был крайним в третьем от кафедры ряду, лист бумаги – девственно чист, если не считать болванской отметки, а к перу не полагалось чернильницы,