Сквозь заложенные уши послышался тоненький голосок:
– Я обожаю заниматься любовью с тобой, особенно когда мы кончаем одновреме…
Саша хлопнул в ладоши. «Новая девушка (223)» застыла с лицом похотливой, желающей бесконечного продолжения барышни. Он же, напротив, лежал ничком у её ног, стараясь успокоить покалывающее сердце.
Прошло несколько минут, прежде чем дыхание выровнялось, пульс замедлился, а веки налились приятной тяжестью. Саша заснул, так и не вспомнив о горящих сроках в совместном с другом проекте для «UNusualSMART, Inc.».
Вдруг зазвучала песня «Я знаю, что тебе нужно!» группы «Лысые придурки», металлическими щипцами выцепившая Саше из безмятежности сна. Он резко вскочил, отбросил очки «SFY 2.0» себе в ноги и вскрикнул:
– А-а-а-а-а.
– Я-я-я-я знаю-ю-ю… – отвечал ему солист «придурков».
– ОТКЛЮЧИТЬ ЗВУК! ОТКЛЮЧИТЬ ЗВУК!
Музыка прекратилась. Протерев глаза, Саша уставился на линзы очков. На тех крупными буквами горело сулящее напряжённый разговор слово: «Мама».
– Алло, – сонно пробормотал Саша и кое-как нацепил очки.
– Ты что спишь? Три часа дня на дворе. Почему ты постоянно спишь днём?
– Я не сплю…
– Спишь, спишь. Я-то уж точно знаю, – перебила она. – Ты бы слышал свой голос, малышня моя…
– Я работаю. У нас очень важный проект висит, и мы с Гошей пытаемся нагнать график.
– Ладно, ладно… Верю, – объявила мама и добавила: – пока что. Я вот зачем звоню-то. Помнишь подругу мою, тёть Зину? Такой магазин нашла-а-а-а, ты бы видел. Ой-ой-ой…
Начался долгий монолог о новом секонд-хенде, открытом в Сашином районе. Бутик, судя по рассказу матери, и правда оказался отличным. Она уже прикупила там штаны марки «Мари Батон», три блузки каких-то итальянских брендов и пару сандалий от «Сефилиага» и несколько вещей других менее известных брендов.
Разговор шёл по стандартному сценарию. Если того требовала ситуация, Саша поддакивал, соглашался с великолепием бархатной курточки и мастерски удивлялся при виде лакированных туфелек всего с парой царапин на подошве. Когда же мать начала гневно осуждать молодёжь, работающую в магазине и совершенно забывшую о правильных манерах, он принялся сокрушаться о падении культуры чуть ли не больше неё самой.
Саша всегда старался сделать так, чтобы мама клала трубку весёлой, довольной и полностью выговорившейся. Сегодняшний день не стал исключением. Нередко подобная самопожертвенность приводила к унынию и упадку сил, но Саша каждый раз всеми правдами и неправдами пытался отдать всего себя диалогу. Однако поступал он так вовсе не потому, что был «хорошим» сыном, а совсем наоборот. Ещё к двадцати пяти годам Саша понял: сын из него вышел весьма посредственный. Мама, воспитавшая