У самых дверей стояли железные скамейки, а на одной из них сидел Влад – его друг детства, по первой возможности эмигрировавший в США много лет назад. Оторвавшись от смартфона, он огляделся и, заметив остановившегося прямо перед ним Нэра, расплылся в улыбке.
– Здравствуй, братишка.
Влад порылся в чёрном кожаном портфеле и достал небольшую пластиковую табличку с надписью:
Жду главного душнилу современности!
Нэр усмехнулся:
– Такой уж и главный. Не думаешь, что есть кто-то посильнее меня?
Влад поднялся, и они обнялись.
– Я тебе всегда говорил, что ты себя недооцениваешь. Кто, как не главный душнила, докопался бы до простейшей шутки?
Глава 3
Встав по струнке у высокого окна на втором этаже поместья Лирхаус, Райан О’Морган Четвёртый помахал сестре, катившейся на молодом мускулистом жеребце перед особняком. Джулия по привычке разглядывала столь любимый фасад здания, видимо, в поисках очередного куска стены, требующего реставрации. Волосы сестра собрала в лошадиный хвост, да настолько крепкий, что морщины, уже успевшие исполосовать её лоб, исчезли. Заметив брата, она дёрнула рукой в ответ, а мягкое личико расплылось в самой что ни на есть беззаботной улыбке. Столько веселья и ни одной, даже зауряднейшей, мысли. Всё шпаклюет бедный камень да шпаклюет. Порою аж зависть берёт от того, как мало ей нужно для счастья. Райан представил, что подобно сестре с пустотой в голове верхом на чалом коне несётся по тропинкам семейного леса. После часа, проведённого в седле, он поворачивает обратно, возвращается домой, тщательно отмывает грязь, налипшую на тело за время поездки, и принимается обзванивать строительные магазины в поисках краски оттенка «Бразилин» или на худой конец «Бургунди».
Райан скривился и передёрнулся. Сестра тем временем скрылась за стволами деревьев вдалеке. На прощание Райан бросил взгляд на трясущуюся ветвь в месте, где Джулия свернула на лесную тропу, и, глубоко задумавшись, принялся любоваться садом.
Сегодня вечером семья соберётся в своём скромном составе, дабы отпраздновать круглую дату – три сотни лет со дня посадки тридцати трёх изначальных кустов голубики Райаном Первым. С них зародился будущий дендрологический парк на тысячи гектаров. С каждым годом вокруг поместья появлялось сотня-другая крупных деревьев всевозможных пород. Вдалеке виднелись кедры, чуть ближе – раскидистые вязы, сразу за ними в солнечных лучах голубел ельник, а после него краснела рощица клёнов. Однако, несмотря на многообразие, ничто не почиталось в семье О’Морган так сильно, как место первых тридцати трёх. Хотя те самые кусты давно погибли, им на замену десятки раз приходила молодая поросль, старательно выведенная из семечек предыдущих реинкарнаций лучшими садовниками Нового Света.
Вот