– Да… Ещё раз прошу про…
Спрятав кошелёк во внутреннем кармане, Райан обратил внимание сначала на грудь, а потом и на лицо. Осёкся. Как выяснилось после, впервые ощутил лёгкую влюблённость. Чувство оказалось взаимным. Впереди его ждал наиприятнейший вечер… И далеко не один…
– Мы на месте, мистер О’Морган, – сквозь музыку послышался голос Расти, доносящийся из динамиков.
Спрятав наушники в кейс, Райан дождался, пока водитель откроет дверь, и вылез из машины. Перед ним возвышался стоэтажный бизнес-центр «Штык О’Моргана». Собственное и, пожалуй, лучшее творение Райана. Центр, казалось, был полностью выполнен из чёрного хрусталя, а формой напоминал толстый клинок с зазубринами с одной стороны и идеальной заточкой с другой. По вечерам с самого острия наверху и до земли зажигались красные лампы, своим расположением сильно напоминающие кровавые брызги. Решение было не самым практичным. Адвокатам Райана даже пришлось посетить несколько судебных заседаний и доказать некоторым особо переживающим за психическое здоровье детей, каждодневно наблюдающих подобное зрелище, что это уж точно не кровь, а всего лишь ягоды брусники, разбросанные по зданию в соответствии с видением лучшего дизайнера Америки. Несмотря на это, Райан считал, что зрелище огромного небоскреба посреди крошечных восьмиэтажек стоило каждого потраченного доллара.
С минуту Райан наслаждался теряющимся в облаках кончиком Штыка. Часы пиликнули. Он дёрнулся и, с трудом оторвав взгляд от бизнес-центра.
– Надеюсь, ты подготовился Нэр, потому что я готов как никогда.
Глава 6
Отполированный до блеска маслкар 1970 года выпуска, таща небольшой прицеп за собой, медленно подплыл к огороженному решётчатым забором порту. Владимир выключил двигатель, развалился на мягкой кожаной спинке и бросил взгляд на циферблат наручных часов. Рановато я приехал. Он вылез из автомобиля и решил прогуляться до набережной, находившейся в шаговой доступности.
Наступил полдень, солнце жарило на полную мощность и, казалось, собиралось побить прошлогодний температурный рекорд. Владимир добрался до берега и стянул затёртые беговые кроссовки, позволив океанским волнам омыть вспотевшие ноги. Прохладная вода вкупе с лёгким бризом оживили перегретый организм. Владимир остановился и задумчиво уставился куда-то за горизонт. Море манило его. Непредсказуемое по своей сути, оно напоминало о детстве и бесчисленных часах, проведённых за чтением Жюля Верна, Джека Лондона, Германа Мелвилла и Рафаэля Сабатини. Перед глазами появилась книга в маленьких руках. Владимир лежал в сарае на подушках, снятых со старого дивана, и вся жизнь была впереди.
Те времена давно ушли. Страна, в которой Владимир родился, перестала существовать, а он, стараясь не потерять связь с сыном, эмигрировал в Америку. Поначалу ему было совестно жить в государстве, в наибольшей степени повинном в развале его родины, но потом Владимир обустроился и привык. Мир, казалось, поменял вектор, и повсеместное