–Значит добрался Здоровяк до барона! – подумал Костуш.
– Сейчас в баронстве не поймёшь, что творится: родственники барона передрались, делят всё, – продолжила свой рассказ рабыня. – До беглых барона никому нет дела, вот власти города и выставили меня на продажу.
Здесь в разговор вмешалась высокая пожилая рабыня из соседней клетки:
– Её сначала взяли в уборщицы, улицы подметать, а она из лотка зеленщика чего-то стащила, да и попалась дура. Её выпороли и решили продать.
– Молчи лахудра старая! Молчи если не знаешь! Я с земли подобрала, а они: «Украла, украла!».
Начавшуюся перебранку прервал здоровенный мужик, громко проведя палкой по прутьям клетки. Он подошёл вместе с пухлощёким коротышкой, который, как понял Костуш, был здесь главным, а за его спиной, дальше по проходу маячили ещё трое вооружённых людей, судя по экипировке – наряд стражников, привлечённый для усиления.
Коротышка показал на Костуша: «Вот он, вот он – колдун! Он убил моего раба! Только сразу его не забирайте, пусть сначала за раба заплатит.
– Я Древоходец, я не колдун, – спокойно ответил Костуш, ставя корзину с лепёшками около клетки.
– Надо же – Древоходец! – издевательски протянул коротышка. – И что же ты, Древоходец моего раба убил?
Раба твоего не убивал, только сознания лишил, скоро придёт в себя, – говоря это, Костуш кивком показал рабыне, чтобы брала из корзины лепёшки.
Здесь вмешался приставленный к Костушу охранник. Он подтвердил, что молодой человек гость господина Гобуса, и он действительно Древоходец.
Как только стража услышала ссылку на Гобуса, а ювелир в городе человеком был достаточно влиятельным, отношение к Костушу сразу с подозрительного изменилось на уважительное.
– Это что, Древоходцы могут так запросто «вырубить» любого? – вполне благожелательно поинтересовался старший наряда стражников.
– Не все Древоходцы так могут, но я – да, я могу. Если хотите – сейчас же приведу его в сознание.
Пострадавшего волоком за ноги вытащили из клетки и перевернули на спину. Костуш, над ним наклонился и осмотрел: раб оказался достаточно молодым – лет 17–18, не более. Лицо и открытые участки тела были в синяках, но серьёзных повреждений не нашёл.
Костуш прикосновением, заставил юношу очнуться, после чего стоявший рядом служитель одним рывком зашвырнул парня обратно за решётку.
Оказавшись снова в клетке, юноша некоторое время полежал на полу, затем медленно, неуверенно поднялся и остался стоять, держась за прутья, время от времени тряся головой.
– Видишь, видишь головой трясёт! – заверещал коротышка. – Ты его изувечил! Он был грамотный, я бы за него большие деньги получил! А теперь что? Вдруг он совсем больной стал- больше считать и писать не сможет!
– Я слышал: он здесь у вас и вешался, и головой об стенку бился. Куда уж больнее быть? – возразил Костуш.
– Ничего про то не знаю, только все видели, как ты изуродовал моего раба! Теперь вот выкупай!
– Владелец раба в своём