Ксантусия напоследок обернулась и сказала:
– Там на пузырьке есть этикетка. На этикетке номер телефона ручкой записан, по которому всегда можно со мной связаться. Запомнил?
– Конечно, запомнил, – кивнул нечесаной головой Гнидо и закрыл за кураторшей дверь.
Глава 3
Глава 3
По приказу куратора Ксантусии Сахарон – Гнидо завалился спать и проспал почти целые сутки. Его даже не смущала голым телом тощая гражданка, которая оказалась вовсе не Капустиной, а Марией Витальевной Тимирязявой, коренной москвичкой, оставшейся без жилья и средств к существованию… Гнидо нашёл её паспорт на подоконнике. Марии Витальевне было всего сорок четыре года. Но выглядела она, будто ей все шестьдесят шесть.
Гнидо проснулся ровно в восемь утра. О точном времени ему сообщили часы на стене. Человеком пришелец был ещё молодым, но привык вставать засветло. Почти год, проведённый в тюрьме, отложил свой отпечаток.
Раскинув в стороны руки, Мария Витальевна блаженно нежилась рядом. Накрыв своё морщинистое лицо шерстяным одеялом, спалось ей спокойно и сладко. Из-под одеяла доносилось похрапывание и посвистывание единственного зуба.
К бардаку и вони в квартире Гнидо понемногу привыкал. На влажные одеяла не обращал никакого внимания, бороду руками не теребил и бритву уже не искал. Но очень хотелось жрать. В желудке сосало, в кишках было пусто.
Кухня произвела на Гнидо удручающее впечатление. Заляпанный жирными разводами холодильник стоял у стены, но еды в нём не было в принципе.
Затем Гнидо обшарил все полки и только в выдвижном ящике для ложек обнаружил ржаные сухари, по которым толпой носились орды нищенствующих тараканов.
Зато нашлись стаканы. Один из них Гнидо тщательно отмыл, а потом наполнил холодной водой.
Руки его тряслись, словно пришелец всю ночь добывал в шахте урановую руду. Он вроде бы выспался, но в голове гремел гром и штормило.
Гнидо решил исправить ситуацию и достал подаренный Ксантусией пузырёк. Ковырнув грязным ногтем, он откупорил пластиковую крышку и выкатил на ладонь одну таблетку, оставив внутри ещё две.
– За твоё здоровье, Гнидо Комиг! – хриплым голосом произнёс он и положил таблетку на язык.
Погоняв таблетку по беззубому рту, он проглотил её и запил полным стаканом воды.
Гнидо присел на табурет у окна. Никаких штор или занавесок на кухне не было; цветов на подоконнике тоже. Вид во двор открывался великолепный. Особенно хорошо было видно помойку, где большую часть времени и проводил Николай Петрович, собирая различный лут.
Прошло минут двадцать. Гнидо так и сидел у окна в ожидании чуда, как вдруг почувствовал, будто в жилах закипела кровь. Его обдало жаром. Лицо покрылось каплями пота. Показалось даже, что он обмочился. Потом резко схватило живот!
Гнидо подскочил с места и неожиданно резво рванул в уборную. Живо скинув штаны, уселся на загаженный толчок и буквально завыл на всю вонючую квартиру, потому что открылись ворота ада!
Он