Вильям стремглав бросился к невесте и, встав на колени возле её кровати, спросил:
– Оливия, что с тобой, любимая моя? Почему ты кричала? – голос его был полон тревоги и любви.
– Где? Где она? – опасливо озираясь по сторонам, прошептала девушка.
– Да кто? Кто? О ком ты говоришь?
– Змея, мерзкая холодная змея, – поморщившись, ответила Оливия.
– Помилуй, дорогая, – успокоил её Вильям, сжав ей немного руку, – здесь нет никакой змеи. Это был сон, всего лишь страшный сон.
– Сон, – повторила девушка, тяжело вздыхая. Потом вдруг привстала и громко защебетала, – Нет-нет, это не сон. Я чувствовала её, слышала её, ощущала её. Она обвила мне шею и сдавила так, что я не могла дышать. Затем зашипела, сверкнув своими глазами, и укусила меня сюда, – и девушка схватилась рукой, в которой держала сорванное ожерелье, за шею.
Увидев его, она вдруг вскрикнула и отбросила украшение в угол комнаты. Там оно громко упало и легло застёжкой вперёд, в самом деле, напоминая ползущую по полу змею. Оливия приподнялась и прижалась вся, дрожа, к груди молодого человека.
– Успокойся милая, – сказал он, проводя рукой по её волосам, – ты со мной и тебя никто не обидит, никакая змея.
Тут подошла слегка растрёпанная Амелия и протянула будущей невестке стакан с водой:
– Вот, выпей, – сказала она, – тебе полегчает. Это дождевая.
Оливия убрала от шеи руку и взяла протянутый ей стакан. Только девушка не успела сделать и глотка, так как вдруг заметила, что её пальцы испачканы кровью. Она поставила измазанный бурыми пятнами стакан на прикроватную тумбочку и уставилась на свои ладони.
– О Боже! Что это, Вильям? Это кровь?
Вильям побледнел и взглянул на предполагаемое место укуса. Чуть ниже левой скулы, по бархатистой смуглой коже, из едва заметной ранки, сочилась тонкой струйкой алая кровь. Приглядевшись, он заметил в ранке два глубоких отверстия, как от прокола острым предметом.
Амелия тем временем, так же заметив кровь на шее девушки, быстро сбегала в свою спальню и принесла оттуда пёстрый женский бант. Вильям встал и отошёл в сторону, чтобы ей не мешать. Сестра умело обвязала бантом шею его возлюбленной и опустила её голову обратно на подушку. Оливия была бледна и по-прежнему вся дрожала.
– Скорей всего она хотела снять ожерелье и укололась его застёжкой, – предположил Джек, поднимая с пола брошенное украшение и внимательно осматривая его. – Да вот же, здесь до сих пор сохранились капельки крови, – показал он на голову змеи и протянул ожерелье Вильяму.
Тот даже не взглянув на него, сунул ожерелье в карман.
– Я