Мы видим дерево, потому что световые лучи, отражаясь от него, воздействуют на сетчатку глаза; мы слышим звуки рояля, так как игра на нем вызывает колебания воздуха, которые воспринимаются мембраной нашего уха. Очевидно, получение первичной информации о различных явлениях было бы невозможно без нашей включенности в универсальный процесс движения, в ходе которого мы взаимодействуем с различными предметами, что фиксируется нашими органами чувств в форме цветов, звуков, запахов и т. д.
Вещи взаимодействуют, обнаруживая те или иные свойства. Если представить такой объект, который выпал из потока универсального движения, то о нем было бы невозможно что-либо сказать. Он никак себя не проявлял бы.
Как и структурность, движение – это неотъемлемое свойство материи, ее атрибут. Однако эта истина не лежит на поверхности явлений. Ограниченный по-преимуществу механическими процессами повседневный опыт создавал впечатление, что всякое тело либо перемещается, либо сохраняет в неизменности свое положение. Это побуждало к противопоставлению движения и покоя. А поскольку материя отождествлялась с вещественной природой, то ее бытие признавалось абсолютно нерушимым. Вырисовывалась картина, где материя и движение представали разными обособленными феноменами. Крайними точками такого понимания действительности стали взгляды античных авторов Кратила и Парменида. Первый утверждал, что все сущее есть никогда и нигде не прерывающееся изменение, в котором невозможно выделить никакую вещь. Бытие Кратил приравнивал к движению. Воззрения второго диаметрально противоположны: мир вечно пребывает в абсолютном покое, представляя цельную однородную среду.
Наиболее распространенным в истории философии было представление, согласно которому естественным состоянием предметов является покой. Их движение объяснялось воздействием внешних факторов. Применительно к миру в целом такая трактовка движения оформилась в деистическую концепцию первотолчка. Раннее других к ней обратился Аристотель (384–322 до н. э.): он высказал мысль о вечно покоящемся боге, выполняющем функцию перводвигателя[15]. Так произошел разрыв единой сущности на материю, признаваемую косной и инертной субстанцией, и движение как чистую активность.
Впервые вопрос о единстве материи и движения сформулировал в развернутом виде английский философ Дж. Толанд (1670–1722). В рамках господствовавшего в ту пору механистического воззрения на природу он пошел дальше своих современников, утверждая, что движение отнюдь не есть нечто внешнее для материи, а ее коренное свойство[16].
Новейшие взгляды на движение не ограничивают его механическим или каким-либо другим отдельным процессом. Еще Ф. Энгельс высказал верную и емкую мысль, что понятие движения суть абстракция, служащая общим выражением всякого процесса, любого изменения